часовне. Народу присутствовало не так много, потому как ни свадебного пира, ни танцев, ни торжественной поездки по городу эта свадьба не предусматривала. Брак по договоренности никто не собирался обставлять с излишней роскошью. Даже кольцо на палец принцессе одел посол Нордвик.

Сразу после венчания был подан завтрак, на котором все присутствующие чувствовали себя не слишком уютно. И когда король встал из-за стола, посол протянул Марии руку в перчатке и, дождавшись, пока принцесса положит на его ладонь тоненькие пальчики, просто сказал:

— Нам пора, ваше высочество. Корабль ждет.

Глава 18

Торжественное прощание семьи с дочерью состоялось в одном из залов. На крыльцо королевская семья не вышла: не по чину это младшей дочери, чтобы король-отец ей такие почести оказывал.

Мария стояла лицом к родителям и плотному полукружью охвативших их придворных, выслушивая пустые и пафосные фразы о том, что семья желает ей счастья, рождения крепких сыновей и рекомендует не забывать, что она — дочь Бритарии. Дождавшись поклона от принцессы, родители удалились. Публичные объятия — не для коронованных особ. И любовь, и слезы, и любые другие чувства — под запретом.

Дофин, уже стоя в дверях, с недоумением глянул на оставшуюся рядом с Марией Лютецию, но вопросов задавать не стал и исчез вместе со всеми. Ему тоже было наплевать на младшую сестру.

Принцесса Лютеция, похоже, специально дожидалась этого момента и открыла рот только для того, чтобы произнести очередную гадость. Слегка нервничающая мадам Мерон посматривала на Лютецию с некоторым подозрением: опасалась скандала. Однако наговорить гадостей сестре у принцессы не получилось. Очень спокойно, даже как-то задумчиво, Мария подняла руки, почти синхронно выдернула из прически левый и правый гребни с накладными локонами и, протягивая их Лютеции под взглядом шокированной гувернантки, просто сказала:

— Благодарю вас, принцесса, но эти накладки вам явно нужнее, чем мне. Я и без них обойдусь. А вот ваши волосы требуют… некоторого дополнения. Обещаю помолиться Господу нашему, чтобы он подарил вам богатые кудри.

После этого она повернулась спиной к хватающей ртом воздух Лютеции и спокойно прошла к дверям кареты, которые предусмотрительно распахнули лакеи.

В карете ее ожидала новая горничная — нисландка. Девица была под стать послам: на полголовы выше Марии. Не жирная, а просто очень крупная блондинка с туго заплетенными косами и пышным бюстом. Опустив глаза, как будто ей было неловко смотреть на принцессу, она представилась:

— Витой меня зовут, ваше высочество. С этой минуты я ваша личная служанка. Если вы что-то захотите, достаточно просто приказать.

До пристани ехали в полной тишине. На булыжной мостовой карету сильно трясло. Мария раздвинула шторки на окнах и с любопытством поглядывала на город, который еще ни разу не видела. Впрочем, рассмотреть она успела очень мало. Вскоре роскошные особняки, окружавшие дворец, сменились домами попроще. Минут через сорок вдоль дороги и вовсе стояли только простецкие домишки и убогие хижины.

До порта добирались больше часа. Там, вдохнув солоноватый морской воздух, Мария с облегчением поняла, что больше никогда не вернется ни к гадкой сестрице, ни к тошнотному окружению дворца. Жалела только о том, что Эмми не смогла поехать с ней: хотелось бы иметь рядом хоть одного человека, от которого не нужно ждать гадостей.

Корабль, на котором предстояло плыть, был огромен. По коридору, выстроенному охраной, Мария подошла к грубо сколоченным сходням и на мгновение замерла осматриваясь.

В порту шумела своя, совершенно непохожая на дворцовую, жизнь. Орали грузчики, упустившие со сходней бочку: метрах в тридцати разгружали небольшой кораблик с одним парусом. На катящуюся бочку лаял разозленный кудлатый пес, бегущий с ней рядом. Пахло, как ни странно, не только морем и гниющими водорослями, но еще и нечистотами. Вода у причала была покрыта почти сплошным слоем мусора: какие-то корявые деревянные обломки и щепки, что-то, похожее на тряпку, нечто, напоминающее грязную поролоновую губку, но не тонущее. И между этим хламом, как драгоценности, поблескивали яркие апельсиновые корки.

— Прошу вас, поторопимся, ваше высочество, — несколько нетерпеливо сказал посол Нордвиг. — Погрузка ваших вещей давно завершена, и нам пора в путь.

Вита молча и ни во что не вмешиваясь, стояла за спиной Марии. Все вокруг, начиная от охраны и кончая собственной горничной, были принцессе совершенно чужими людьми. Мария вздохнула и ступила на занозистое дерево сходней.

* * *

Каюта, предоставленная принцессе, была выполнена в лучших дворцовых традициях: все в завитушках и позолоте, в зеркалах и вензелях. В небольшом пятнадцатиметровом пространстве этот визуальный шум только мешал дышать, создавая сильное ощущение тесноты и духоты. Мария попросила горничную:

— Открой, пожалуйста, окно, Вита.

— Ваше высочество, окно можно будет открыть, когда выйдем в море — эту новость горничная сообщила с совершенно равнодушным видом.

— Почему?

— Моряки — простой народ, ваше высочество. Вы можете услышать какие-нибудь неподобающие речи.

Сидя на прикрученном к полу креслице, Мария внимательно оглядела девушку и приказала:

— Открой окно, Вита. И на будущее учти: мои приказы нужно выполнять, даже если они тебе не слишком нравятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Горничная как-то странно ухмыльнулась, распахнула окно и, низко поклонившись принцессе, попросила разрешения выйти. Подумав, что ей требуется в туалет, Мария кивнула и подошла поближе к распахнутому окну. Выходило оно на палубу, и никакого особо интересного вида перед ней не открылось. Но девушка стояла и обдумывала то, что горничная попыталась навязать ей свою волю.

«Это странно… и мне это очень не нравится… Конечно, на острове, безусловно, есть какие-то свои правила, но препирательства из-за открытого или закрытого окна — это совсем за гранью. Похоже, с помощью этой девицы мне пытаются указать мое место. Если это так, то она действовала не по своей воле, а так, как ей приказали…».

Додумать свою мысль Мария не успела: в дверь резко постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошел посол Нодвиг. Только в этот раз он не улыбался.

— Ваше высочество, я обязан вас доставить к владыке целой и невредимой. Морские сквозняки коварны и не пойдут вам на пользу.

Похоже, назревал второй акт «марлезонского балета». Спор был не слишком долгий, потому Мария уперлась и просто приказала послу оставить эту тему. За что получила в ответ весьма интересную речь:

— Ваше королевское высочество, — произнесено это обращение было с некой иронией в голосе, хотя и сопровождалось почтительным полупоклоном, — вы едете в земли вашего мужа и ничего не знаете о наших обычаях. Я не советовал бы вам спорить по таким пустякам. Все, что я желаю, делается для вашего же блага. Вы чужачка, и вам стоит прислушаться к моим