девочке? Года три плюс беременность девять месяцев.

Может ли она быть моим ребенком? Марина не стала бы врать мне. Или… стала?

Поднимаю ошалелый взгляд на Марину. Ну скажи что-нибудь. Дай мне знать, что я тронулся умом, что больная фантазия придумала все?

— Мамочка, этот дядя мне понравился. Можно он будет моим папой?

— Ох, — Марина хватается за сердце.

Девушка рядом с ней выглядит тоже порядком удивленной, но успевает среагировать и подхватывает ее под локоть. Тут же Егор подходит к Марине с другой стороны. Вдвоем они уводят Марину в сторону, сажают на лавочку.

А я, как замороженный, стою рядом с девочкой. Я до сих пор не отпустил ее руку, а она не отошла от меня. Возможно, она даже не поняла, что ее матери стало нехорошо.

Подруга Марины бьет ту по щекам, и бывшая жена фокусирует взгляд на мне. В глазах у нее стоят слезы.

Я отмираю, отпускаю девочку и подхожу к Марине. Сажусь рядом с ней на корточки, сжимаю ее колени.

— Скажи, что я сошел с ума, — шепчу ей. — Пожалуйста, скажи, что все не так, как кажется.

Потому что если эта девочка моя дочь, я готов придушить бывшую жену.

Глава 25

Марина

Облизываю сухие губы и смотрю на Дениса.

Я никогда в жизни не видела у него такого ошалелого взгляда. И вот сейчас мне кажется, что бывший муж способен на многое. Например, отобрать у меня Дину просто потому, что зол. Все его эмоции читаются на лице, их скрыть невозможно.

Вокруг люди, шквал голосов, играет музыка, но я не слышу ничего, в ушах лишь звон. Мое внимание сосредоточено на Денисе, который сидит на корточках у меня в ногах.

Почему-то мне кажется, что, также как и я, он не может стоять, попросту ноги не держат.

— Марина, попей воды, — у меня перед лицом возникает пластиковая бутылка.

Забираю ее у Веты и делаю несколько жадных глотков.

— Мамочка, тебе плохо? — Дина обходит Дениса и приближается ко мне, гладит по голове, как я это делаю, когда пытаюсь успокоить дочь или пожалеть.

Натянуто улыбаюсь:

— Все хорошо, малышка. Просто я испугалась, что ты потерялась.

— Зато я нашла папу! — вздергивает подбородок от гордости и поворачивается к Денису, а потом выдает неожиданно: — Я узнала его по фотографии!

— По… фотографии? — переспрашиваю непонимающе. — По какой фотографии?

Пару лет назад я купила себе новый телефон. В нем нет ни единой фотографии из моей прошлой жизни. А семейный фотоальбом я оставила Денису.

Если только…

— В большой книжке на нижней полке лежит фотография, на ней ты и папа, — поясняет мне.

Я зажмуриваюсь.

Как она нашла ее? Не понимаю.

Эта фотография — единственное, что осталось от моего брака, помимо дочери, конечно.

Фото было сделано еще до свадьбы, в первые месяцы после знакомства. В тот день мы с Денисом поехали за город. На фото мы улыбаемся, глядя в камеру. Тогда мне казалось, что мы самые счастливые. Я была безумно рада, что у меня получилось найти своего человека.

Я бы не забирала и ее, но фотография лежала в книге в качестве закладки, поэтому я увидела ее не сразу. Она обнаружилась примерно через год после развода, и мне показалось неправильным выкидывать ее.

Одно дело удалить снимки из телефона, другое — уничтожить крохи прошлого, что держишь в руках.

Тем временем Дина поворачивается к Денису и спрашивает деловито:

— А где чемодан?

— Какой чемодан? — у Стафеева даже голос садится.

— Ты что! — обижается Дина. — Чемодан с единорогами!

Губы дочери начинают дрожать, она смотрит на Дениса в ожидании, а тот, очевидно ничего не понимая, поворачивается ко мне в поисках помощи.

— Она очень любит единорогов, — виновато улыбаюсь.

Денис снова поворачивается к дочери, берет ее руки в свои и говорит серьезно:

— Я привез тебе чемодан с единорогами, но принесу его чуть позже, хорошо?

— Ладно, — Дина услышала, что ей нужно, и теперь улыбается.

Денис так и не убирает рук от дочери, гладит ее ладонь большими пальцами, словно не может поверить в то, что она реальна.

— Как тебя зовут? — спрашивает дочку.

Дина смеется и поднимает руку, ласково проводит по плечу Дениса.

— Ты что же, не знаешь, как меня зовут?

Стафеев не отвечает, лишь бросает на меня гневный взгляд, в котором явно читается претензия. Да-да, если бы я рассказала тебе раньше, ты бы знал, что у тебя есть ребенок, и, естественно, был в курсе имени дочери.

Но если бы ты рассказал мне раньше, что у тебя не прошли чувства к жене, этого все бы не было, черт возьми!

Хотя нет, меня так не устраивает. Ведь откройся Денис мне сразу, у меня сейчас не было бы такой замечательной девочки.

— Меня зовут Дина, — кокетливо дочь улыбается Денису, лезет в рюкзак и достает своего зайца: — А это Рыжик, смотри, какой он хорошенький. А еще ты знаешь, что я хожу в детский сад? Мне там не очень нравится, потому что в садик ходит Лева Степанов, он все время забирает моих кукол.

Кажется, от обилия информации у Дениса сейчас случится припадок.

Вета стоит рядом со мной, бледная, растерянная. Одну руку прижимает к груди, вторую положила мне на плечо как знак поддержки.

Егор стоит чуть поодаль. Я не знаю, в курсе ли он, кем мы с Денисом приходимся друг другу и вообще понял ли, что сейчас происходит, но выглядит он тоже не очень.

Бледный и растерянный.

— Значит, — продолжает размышлять Дина, — теперь ты будешь отводить меня в сад, как это делают другие папы? Знаешь, я сказала Леве: если он будет продолжать меня обижать, я пожалуюсь своему папе, и папа поругает его! А он мне не верил, — придвигается ближе и спрашивает заговорщически: — Ты же его поругаешь?

Стафеев смотрит на Динку и заявляет со всей серьезностью:

— Я тебя защищу, Дина.

— А я знаю, — улыбается Денису, и у него, кажется, дергаются все мышцы на лице от переизбытка эмоций.

Мы замолкаем, переглядываемся неловко.

Честно? Я понятия не имею, что делать. По-детски хочется залезть под одеяло и спрятаться от всего мира.

— Мариш, — Вета присаживается рядом со мной, — как ты смотришь на то, чтобы мы погуляли в Динкой, а вы тем временем поговорите. Обещаю, отвезу ее потом домой.

Переглядываемся с Денисом. Да, разговора не избежать.

— А можно я тоже с вами погуляю? — спрашивает у Веты Егор. — Тут здорово, ехать домой не хочется, а одному скучно.

— Вета,