– Ты должен помочь мне, — Ванесса снова провела рукой по его груди, по плечу. Почувствовала, как он напряжён. Он больше не пытался отойти, а стоял тихо-тихо, будто ему нравилось это лёгкое прикосновение. — Надо бороться, Джон. И тогда ты будешь свободен. Я верю тебе. Я верю, что ты не убивал. Я знаю, что ты всегда честен, тем более со мной. Поэтому мы сможем победить...

В этот момент заскрипела дверь, и Ванесса отпрянула от решётки. Тюремщик снял цепь с крюка, и сэр Джон молча последовал за ним, ни разу не обернувшись. Ванесса стояла, смотря ему вслед.

– Мы победим, — прошептала она, хотя была в этом совершенно не уверенна. — Мы победим!

***

«Леди Анабель, я умоляю вас как можно скорее прибыть в Лондон. Ваш сын, сэр Джон, обвинён в убийстве герцога Нейфил и находится в тюрьме Ньюгейт.

Ванесса Ли».

Ванесса посыпала письмо песком и смотрела, как сохнут чернила. Потом сложила его в треугольник и надписала адрес:

Олдстрим-Холл, Девоншир, леди Ласкастер.

Если ничего не изменилось, если леди Анабель всё так же любит своего сына, то через три дня она будет здесь. Ванесса смотрела на свечу. Она не может терять три дня. За это время можно сделать так много... За это время можно встретиться со следователем, который завтра явится в Лондон. Нанять адвокатов от имени леди Анабель. Так много и так мало. И... можно заставить лорда Френсиса сходить к прокурору. Лорд Френсис достаточно богат, чтобы его версия событий стала версией следствия. Но как убедить лорда Френсиса, что он верит своему другу?

Ванесса закрыла лицо руками.

Что бы ни пожелал лорд Френсис, она выполнит любое его желание. Сэр Джон будет на свободе, и это самое главное.

Глава 2. Суета

Лорд Френсис действительно занимался организацией похорон, и Ванесса сама не заметила, как втянулась. Она бегала за торговцами тканями, которые поставили во дворец герцога Нейфила бесконечное количество черного шелка и крепа. Лорд Френсис, прибывавший в каком-то странном приподнятом настроении, все время сидел в кабинете с секретарем покойного брата и занимался бумагами, торжественную часть оставив Ванессе. Они встречались за трапезой, когда лорд Френсис слушал, что она сделала, и одобрительно кивал.

— Из вас получилась бы хорошая герцогиня, — как-то сказал он, — для герцогини самое важное — уметь организовать людей.

Да, у Ванессы это хорошо получалось. Люди, как пешки, слушались ее и следовали по заданному направлению. Ванесса ловила себя на том, что и сейчас играет какую-то странную партию черными, потому что черное было везде, повсюду, и сама она была одета в черное платье, которое купил ей лорд Френсис в первый же день прибывания в Лондоне. Теперь она была черной королевой при черном короле, и выполняла его распоряжения, отправляя в Вандербриж Холл бесконечные покупки, ткани, скатерти, темно-красные розы, и даже черного дерева гроб, за покупкой которого следила тоже она.

Несмотря на все приготовления, Ванесса поймала себя на мысли о том, что совсем не думает о лорде Лайнеле. Он был будто одной из декораций странного спектакля, режиссером которого выбрали ее, но не человеком, о котором она скорбела. Все мысли ее были о сэре Джоне, и ночами она просыпалась в холодном поту, вспоминая его с руками, привязанными к крюку. Ей говорили, что на дворянской части отношение к заключенным вполне человечное, но, как оно может быть человечным, если достоинство его унижают даже при встрече с родственниками?

Лорд Френсис, предоставивший ей комнату в своем доме, вел себя по-джентельменски. Он не позволял себе вольностей, но постоянно следил за Ванессой взглядом, который невозможно было перепутать ни с каким другим. Ванесса чувствовала себя раздетой, и сильнее заворачивалась в шаль. Скоро он перестанет играть в благородство. Ванесса понимала, что избежать серьезного разговора не удастся, как не удастся избежать его прихода к ней в спальню. Но она тянула время, ускользая из его рук, стараясь встречаться с ним как можно реже и выполняя все его поручения как можно лучше.

Адвоката она нашла по рекомендации. Он оказался пожилым мужчиной, худым, прокуренным и респектабельным. Услуги его стоили баснословно дорого, и Ванесса в ужасе смотрела на него, понимая, что ей никогда не раздобыть столько денег. Лорд Френсис только присвистнул, узнав, чего желает этот господин. Имя мистера Вальмера считалось залогом успеха в уголовных делах, поэтому Ванесса согласилась и дожидалась только леди Анабель, чтобы подписать с ним контракт. Лорд Френсис взглянул на Ванессу, будто оценивая ее стоимость, и выдал нужную сумму денег.

— Нет никаких доказательств, что сэр Джон не убивал герцога, — говорил адвокат, расхаживая по кабинету с дорогой кожаной мебелью, попыхивая трубкой и тряся стопкой бумаг, — сам подозреваемый утверждает, что всю ночь сидел в гостиной и пил бренди. Это же говорят слуги, но в течении двух часов слуги не заходили туда, ибо была ночь. А бренди — плохой советник.

— Доктор сказал, что убили лорда Лайнела около часа ночи, — Ванесса протянула ему еще одну бумагу, ту, которую подписал доктор, — то есть практически сразу после того, как тот ушел в парк. В это время сэр Джон был на виду.

Адвокат обернулся к ней.

— Чтобы утверждать такие вещи, мэм, нужно быть в этом уверенным. Доктора такие люди, пишут все, что им прикажут.

— Но мы будем настаивать на этой версии, — сказала она, — потому что никакой другой зацепки у нас нет.

— Когда суд вызывает докторов, те начинают юлить, и оказывается, что бумаги они пишут просто на глаз. Никаких фактов нет, чтобы утверждать, что человек был убит, к примеру, — он глянул на бумагу, — между часом и двумя ночи. Это означает просто, что труп успел окоченеть. А окоченеть он успел бы, даже если бы был убит в пять или шесть утра, или же в семь. Потому что нашли его около полудня, а доктор явился и того позже.

Ванесса опустила голову. Нужно было расспросить доктора прежде, чем радоваться.

— Что же делать? — спросила она.

— Пусть новый герцог Нейфил поговорит с прокурором. Хотя я на его месте не стал бы защищать своего друга. Ибо у него самого не меньше мотивов убить лорда Лайнела, чем у сэра Джона. Я