потом кто-то принес сладкий чай и бутерброд с сыром. У Дара дрожали руки, когда он ел и пил чай, а Саймон выгнал из серой комнаты всех и уселся на соседний стул.

- Тебе за эти три дня давали возможность поспать? - Саймон с тревогой смотрел на дрожащего омегу.

- Три дня? - растерялся Дар, - три дня прошло? Серьезно?

- Я с трудом прорвался сюда, - Саймон недовольно поморщился, - пришлось поднять всех друзей и знакомых. Задействовать все связи, - альфа недовольно передернул плечами, - повезло, что в документах именно я твой опекун. Можешь не переживать, все сказанное тобой ранее, в суде не будет иметь значения, поскольку допрос вели без опекуна и адвоката. - Саймон развернулся всем корпусом в сторону камеры под потолком и прокричал, - и насрать, что это военное расследование! Дар – гражданский и его дела будет рассматривать гражданский суд! А вам надо было лучше присматривать за своим пленным-заложником-приманкой-головорезом и утырком в одном лице! Развели секретность, а сами под носом все прохлопали! Раззявы! А теперь ищете крайнего? Мудаки! Можете мое заявление добавить в ваше дело, я его в лицо скажу всем, кто спросит! Пытка несовершеннолетнего!! Не давали спать и пить! Уроды! Чтобы ваших детей так допрашивали!

- Мне все равно, - Дар поправил фольгу и облизал пальцы, - я понимаю, что виноват и заслуживаю смерти. Не надо меня защищать, пусть все уже закончится…

- Дар… - Саймон растерялся, - ох… бедный омежка. Не волнуйся, я тебя отсюда вытащу, в память об Альберте. Он перед смертью просил позаботиться о тебе. - Альфа увидел, как побледнел и без того бледный ребенок, - да, Альберт умер. Он звонил на твой номер, но связи не было, и он позвонил в больницу, где ты работал, чтобы связаться с тобой. И когда ему рассказали, что тебя арестовали и обвинили в убийстве, ему стало плохо. Пока вызвали врачей и отвезли в больницу, прошло время, и я едва успел с ним проститься. Его последние слова были о тебе. Он попросил позаботиться о тебе и не верить плохому. Он очень в тебя верил.

- А кто он для тебя? - Дар устало смотрел на печального альфу, - если он был так важен тебе, то почему он был так одинок?

- Поверь, это было его решение, - Саймон вздохнул, - это, как бы, тебя не касается, но я тебе расскажу, просто чтобы ты понимал, почему его просьба для меня не пустой звук. Хотя эта история никогда не выходила за рамки нашей семьи, но Альберт сам ввел тебя под нашу защиту, поэтому выслушай и не осуждай. Когда-то давно, когда Альберт был молодым и наивным, как ты, он влюбился в альфу. В моего деда Симеона, который в то время только женился на своем истинном омеге. Альберт и сам был альфой, но поделать со своим чувством ничего не мог.

Он с отличием закончил учебу и приложил много сил, чтобы попасть на работу в нашу фирму, которая и в то время была успешным семейным предприятием. Он провел несколько удачных дел, но потом резко отказался от карьеры и попросил Симеона, чтобы он позволил стать его личным помощником и помогать в делах и быту. Моему деду, в то время совсем еще молодому адвокату, тогда и правда нужна была помощь. У его супруга была тяжелая беременность, а на него самого, как на старшего сына, возлагали большие требования в работе.

У нас внутри семейного клана всегда была и есть очень жесткая конкуренция. И хотя мы – семья и помогаем друг другу, но это, как в собачьей стае – лидер должен быть один… Мой дед был удивлен таким предложением, ведь Альберт практически отказывался от собственной карьеры, но тяжелая беременность истинной половинки разрывала его на части. Он физически не успевал везде, и когда Альберт предложил стать его тенью, хотя бы на время, он согласился.

У Альберта был опыт ведения дел, и он оказался идеальным помощником в работе. Это освобождало время, так необходимое для семьи, без ущерба для дела. Практически, рождение здорового первенца было бы невозможно без его помощи. Но и после того, как омегу забрали домой и суета первых дней закончилась, он не вернулся к собственной карьере. Теперь он помогал супругу начальника, пока тот зарабатывал имя в суде. Дела моего деда пошли в гору.

Альберт был не просто тенью, а палочкой-выручалочкой. Днем он помогал омеге с хозяйством, а по вечерам помогал Симеону с делами, собирая материал или разрабатывая стратегию защиты, а перед судом помогал работать со свидетелями и подзащитными. Поверь, это очень большая и ответственная работа. Достаточно того, чтобы свидетель начал спотыкаться в ответах, выглядеть растерянным или сомневающимся, и прокурор сведет его показания к нулю, присяжные будут сомневаться в его правдивости и вся работа пойдет насмарку.

Подъем карьеры моего деда и его громкое имя были неоспоримой частью помощи Альберта. Дед потом предлагал ему деловое партнерство, но Альберт раз за разом отказывался. Между партнерами со временем всегда возникает конкуренция, а все, чего хотел Альберт, это быть рядом и помогать всем, чем только сможет… Мой дед-омега первый понял, что происходит в душе Альберта, но тот вел себя настолько тактично, так искренне помогал и ничего не требовал взамен, что супруг молчал, не зная, что предпринять в такой щекотливой ситуации.

Время шло, за первым ребенком появился второй и почти сразу третий. Альберт за это время стал частью семьи. И даже, пожалуй, ближе, чем брат, практически тень, незаметная, всегда рядом, готовая поддержать и словом, и делом… Потом сыновья Симеона стали подрастать, и Альберт отвозил их на кружки и спортивные секции, помогал с уроками, пока их родной отец строил карьеру. Конечно же, Альберт был тем человеком, с которым можно было поделиться секретом и попросить помощи, как альфа альфу. Он всегда вникал в детские, а потом юношеские проблемы, и лично для моего отца Альберт стал практически тем человеком, что воспитал его и вылепил характер лидера.

Потом дети выросли, и Альберт стал помощником своему патрону, который к тому времени стал первым альфой и главой фирмы. Он помогал разбираться с текущими делами, взял на себя работу с практикантами и новичками. В то время были конфликты с властями и интриги конкурентов. Очень непростое время для всех. Тогда все стали плечом к плечу и, сплотившись, смогли удержать