мы с Ниной отправляемся на улицу, оставив Марию с тещей.

Мы выходим за пределы двора ее родителей и идем по улице, вдоль таких же высоких заборов.

– Я очень по вам скучаю, Нина.

– Слава… – пытается протестовать.

– Нет, послушай… Я просто… Просто хочу это сказать. Хочу сказать, что я чертовски виновен и ни на секунду не снимаю даже часть вины с себя. Но я так скучаю по тебе и дочери. Думал, что квартира будет напоминанием о нашей семье, но на самом деле она душит. Порой тяжело возвращаться в нее, зная, что вас там нет и я катаюсь по городу.

– Слава, я в таком же состоянии. Не думай, что я вмиг все забыла и мне сейчас есть дело только до нашей проблемы. На самом деле это и правда невыносимо. Это мучает. Но нам нужно во всем разобраться.

– Я знаю, родная.

Хочу вцепиться в ее плечи и обнять. Так крепко, чтобы уже не расцепить руки ни за что на свете. Но мне остается только идти вперед и едва ли касаться ее плеча своим.

– Я пытаюсь свыкнуться с мыслью о другом ребенке. Понять, как теперь будет строиться наша жизнь. Господи, я не представляю эти часы и минуты ожидания, твоих встреч и поездок к ним.

– Что? Нет. Нина, я купил им дом и все. На этом… – я останавливаюсь и хочу сказать все это в лицо ей, чтобы реально поняла и услышала. – Милая, я не буду с ними видеться. Я купил дом в трехстах километрах отсюда и не планирую ничего в их отношении. Ни звонков, ни поездок.

Она отшатывается.

– Как это? Я не понимаю.

– Варвара пришла за помощью с жильем. Она попросила снять дом в том городе, но я решил купить им его. Дал немного денег на первое время и все. Она просила только об этом.

– Я думала, что ты купил им дом тут или в пригороде.

– Нет.

– Но разве это правильно?

– Нина, – беру ее руки в свои и подношу к губам. – Это все ситуация, в которой нет простых решений. И я хочу, чтобы сейчас оставалось так как есть. Мы с этой женщиной не любовники. Все произошедшее сплошная, гигантских размеров ошибка. И это не та ситуация, где отец – тот самый отец, с которым хочешь видеться. Я не планирую и не планировал что-то большее чем просто помощь. Тут нет эмоций, которые меня тянули увидеться с ребенком и построить отношения. Мы чужие люди.

– Я… – она забирает свои руки из моих ладоней и встает боком. – Я не знаю, что сказать. Если честно, я в замешательстве, – Нина молчит пару секунд, видимо, думая над моими словами, затем резко поворачивается ко мне. – Это из-за меня?

– Что из-за тебя?

– Слава, я сейчас, и сама не верю в то, что говорю, потому что желала бы забыть обо всем, и чтобы все случившееся было сном, но… Я не хочу, чтобы ты принимал решения только потому, что так, по-твоему, будет спокойней и лучше мне и Марии. Твой сын есть и не исчезнет.

– Знаю, но мое решение – именно то, что я чувствую. Это было насилие, Нина. И ребенок – его результат. Мне тяжело и противно от этой мысли о сделанном, и я не буду маячить там. Хватит того, что уже было.

Она опускает голову и тихо говорит: «Прости».

– Я об этом сейчас не подумала. Просто хочу, чтобы ты принял решение верное, а не поспешное, и не из-за нас с дочерью.

– Я принял именно такое решение, Нина.

Глава 30

Нина

Я должна радоваться?

Должна ведь?

Он сказал именно то, чего я, по сути, хотела. Озвучил противоположное от того, чего я боялась. Но внутри все разъедает и жжет.

Все не так. Все совсем неправильно. Как если смотреть на правду в отражении кривого зеркала. Нет удовлетворения. Нет облегчения, увы.

Я представляю чувства Славы и ощущаю боль от сделанного. Его гложет так сильно тот факт, что он сотворил. Он мечется между правильным и нужным. И нужное в этом я, а то, что он считает правильным, не сочетается без приставки «не».

Это неправильно. Тот мальчик… просто ребенок.

Я представляю и чувства Варвары.

Кого она видит в Славе? Это понятно кого.

Для меня муж – самый искренний и заботливый человек, самый нежный и…

Даже я не могу сопоставить того человека, который мог изнасиловать женщину и моего Славу. Но для нее он… монстр.

Кто дал ему эти проклятые таблетки? Господи, что же нам делать?

– Нина? – слышу его голос будто из тоннеля и возвращаюсь в наш разговор.

– Это неправильно… – качаю головой.

– Что? О чем ты говоришь?

– Я не могу согласиться с тобой, понимаешь?

– Давай поговорим о нас? Что мы будем делать?

– Я не знаю. Клянусь, я каждый день думаю об этом, но ничего не приходит на ум. Но на данный момент вернуться обратно и сделать вид, что все как прежде, и что все хорошо я не смогу. Это будет нечестно по отношению ко всем нам.

– Понимаю.

Вернувшись в дом придя к решению пока что оставить все как есть Слава принялся играть с дочерью до самого сна.

Мы вместе поднялись наверх и по его движениям, вздохам я понимала, что уходить ему безумно тяжело. А мне сложно оставаться.

Но на данный момент это решение самое верное.

– Ты можешь помочь мне ее искупать, – предлагаю тот самый ритуал, который он всегда любил.

Ритуал, после которого, мы оба были мокрыми, так как наша дочь безумно любит воду.

– С удовольствием, – по выражению лица понятно, что он очень этого хотел.

Взяв полотенце Маши, я иду за ними в ванную комнату. Дочка уже знает, что будет дальше и прыгает голышом на руке Славы задорно пища.

– Что это с ней сегодня? – он смеется, с трудом удерживая малышку.

– Наверное, помнит, как это весело купаться с тобой.

Мы сталкиваемся взглядом и отводим глаза.

Я снова проверяю воду даже несмотря на то, что в ней лежит специальный термометр и киваю мужу.

Как только пальчики ее ног касаются воды, мы глохнем от ее писка.

– Господи, Маша, – на этот раз не выдерживаю я и смеюсь что есть мочи.

– Я бы сорвал голос, – присоединяется Слава.

Спустя пятнадцать минут маленькое чудо в крепких мужских руках попадает в мои объятия. Обычно все так и происходит. Я держу огромное полотенце, а Слава поднимаем