на клиническом разборе. Но голос радостный до невозможности. «Дед я, Вареник, дед! Теперь твоя очередь». От этих слов отца сердце защемило. Но уже терпимо.

Ник позвонил еще раз, ближе к концу рабочего дня. Рассказал подробности, похвастался фото. А потом огорошил просьбой.

– Варька, поехали коляску выбирать?

– Какую? – не сообразила Варя.

– Ленкину! – расхохотался брат. А потом добавил серьезно: – Любава не разрешала мне ничего заранее покупать. Суеверия какие-то вдруг проснулись, до рождения ребёнка, типа, нельзя, чтобы не сглазить, и всё такое. Я думал, в роддом ее сбагрить на плановые роды и заняться этим вплотную. А оно, видишь, как получилось. Любовь Станиславовна вечно всё по-своему делает.

Ник ворчал, но Варя ему не верила. Голос у него был до дурости счастливый. Хотя можно было представить, чего стоила вся эта ситуация ее брату, который привык всё планировать на пять лет вперёд. А тут Люба с Леночкой взяли – и всё папино плановое хозяйствование псу под хвост. Варя улыбнулась.

– Вареник, ну поехали, а? – заныл Колька, по-своему истолковав молчание сестры. – Мать пелёнки-распашонки купит. Кроватку Баженовы обещали. А вот транспорта нет. Поехали, а? Мне одному скучно. И вообще…

Ему хочется с кем-то разделить радость, этот праздник. Варя лишь отдалённо могла себе представить, какая сейчас у Ника эйфория. И с кем, если не с сестрой ее разделить? А для нее это отличный способ отвлечься от своих проблем.

– Давай. Поехали. Только на тебе. Заедешь за мной?

– Договорились! – радостно откликнулся брат. – Объявляется часовая готовность.

Варя щедро налила себе еще бальзаму в кружку с чаем. Теперь можно смело. Машину у больницы оставит. Завтра как-нибудь доберётся до работы. А сегодня у нее праздник. Племянница родилась.

Они почаёвничали с Зоей Анатольевной, поговорили на приятные темы. Медсестра вспомнила аналогичные события тридцатилетней давности из своей жизни. И ни слова о том, что и Варе уже пора о детях подумать. И о ее вчерашнем опухшем лице. Золото у нее Зоя Анатольевна, а не медсестра.

Коля встретил ее у дверей травмпункта. И это было кстати – Варя едва не совершила головокружительный кульбит, поскользнувшись. К вечеру после оттепели снова подморозило. И свежим снежком присыпало.

– Осторожнее! – Брат успел подхватить ее за капюшон, а потом за локоть. – А то придётся возвращаться на работу и оказывать себе первую помощь.

Варя не стала спорить, а вместо этого повисла у Ника на шее и со всей дури проорала ему в ухо:

– С новорождённой вас, папаша!

Коля рассмеялся, потёр ухо.

– Вот зачем моей дочери глухой отец? – И спросил серьёзно: – Ты как, Варвар?

– Прекрасно! Тёткой себя чувствую. Такой взрослой умной тёткой. – И тут под внимательным взглядом брата улыбка сползла с Вариного лица. Любава! Поросёнок! – Люба тебе рассказала, да?

– Угу.

– Когда успела? Ведь обещала же!

– Днём сегодня позвонила. Из роддома, – немного смущенно ответил Ник. – После родов оклемалась и позвонила. Сказала, что в ее отсутствие я отвечаю за твоё душевное состояние. Ну вот я и… отвечаю.

Варя не знала, то ли зареветь, то ли рассмеяться. Хотелось и того, и другого. Причём одновременно.

– Ва-а-рь… – Коля потянул ее за рукав. – А дай мне его позывные и адрес.

– Зачем?

– Морду набью, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал брат.

– Поедем лучше коляску выбирать, – все-таки улыбнулась Варя. – Морды бить – это контрпродуктивно.

– Ни фига! Еще как продуктивно. Уродов надо учить. Чтобы неповадно было. Ты-то справилась, а о других подумать? Где твоя женская солидарность?

Варвара хотела ответить рифмой на вопрос «где?». И замерла с открытым ртом. За спиной Коли стоял Тихон.

Тёплый воздух облачком пара вылетал из ее полуоткрытого рта. Слова словно застыли, Варю словно парализовало.

Ник обернулся. Смерил стоящего неподалёку мужчину изучающим взглядом.

– О как. На ловца и зверь бежит.

Варин на первый взгляд медлительный брат-тугодум в некоторые моменты соображал со скоростью болида «Формулы-1». Как сейчас, например. Сразу понял, кто перед ним. Тихон смотрел только на Варю. Странное у него было лицо. Ей показалось, что он такой же, как она: то ли парализованный, то ли замороженный. А потом губы Тихона дрогнули.

– Здравствуй, Варя. Нам нужно поговорить.

Ответить она не успела. Да и не могла пока говорить.

– Варваре Глебовне нынче не до пустых разговоров. Занята Варвара Глебовна.

Тихон перевёл взгляд на Николая. Смерил ничего не выражающим взглядом. И снова посмотрел на Варвару. И те же слова. Тем же тусклым тоном:

– Варя, нам нужно поговорить. – И после паузы добавил: – Пожалуйста.

– Ты глухой? Тупой? – Голос Ника зазвучал громче.

И Варя вдруг отчётливо почувствовала напряжение брата. От него исходила почти физически ощутимая вибрация. Он явно был на взводе. – Тебе русским языком сказано: занята Варвара Глебовна! Сегодня. Завтра. Всегда! Какое из этих слов непонятно?!

Тихон удостоил Николая более пристальным взглядом. И соизволил ответить:

– Ты вообще кто такой?

– Ой, – нехорошо обрадовался Коля. – И на меня внимание барин обратил! Позвольте отрекомендоваться, – он отвесил издевательский поклон. – Самойлов Николай Глебович. Брат Варвары Глебовны. Старший. А еще я врач первой категории. Хирург. Детский. Ты, я смотрю, из детского возраста вроде вышел. Но я в виде исключения могу попробовать тебе мозги вправить. Нетрадиционным способом.

Еще один тяжёлый взгляд Тихона.

– Попробуй, если не боишься. А сейчас уйди с дороги. Нам с Варей поговорить надо. Уйди. По-хорошему прошу.

– По-хорошему? – весело изумился Ник. – А что, может быть и по-плохому?

Они стояли друг против друга. И в голову Варваре, как часто бывает в переломные моменты, пришла дурацкая, парадоксальная и абсолютно не к месту мысль. Как они похожи, когда стоят вот так, набычившись. Фигуры почти одинаковые. Тин, кажется, немного выше. А Колька шире в плечах. Практически одинаковые тёмные джинсы, куртки отличаются: у Коли пуховик, у Тихона кожаная куртка. А позы одинаковые: расставленные пошире для устойчивости ноги, сжатые кулаки, головы слегка вперёд. И хмурые взгляды исподлобья – зеркальная копия.

– Лучше тебе не проверять, – процедил сквозь зубы Тихон. – Отойди. Дай нам поговорить с Варей. Потом, если хочешь, и с тобой парой слов перекинусь.

Колька усмехнулся. Посмотрел, бросил взгляд в сторону, словно призывая кого-то невидимого в свидетели чужой наглости и глупости. Дескать, ходят же по земле такие недогадливые люди. И без дальнейших предупреждений молниеносно ударил прямым справа в челюсть, дополнив удар подсечкой.

Гололёд сыграл свою роль. Если бы не он – вряд ли у Ника получилось уложить соперника с одного попадания. Но Тихон покачнулся от неожиданного удара, потерял равновесие, поскользнулся и, нелепо взмахнув руками, грохнулся навзничь. Правда, в последний момент он успел