class="p1">Я скисаю мгновенно.

— Не совсем.

Роберт ловит мое запястье, уводит на кухню. Усаживает на стул. А сам присаживается на корточки.

— Ты мне скажи, он тебе дорог? Ты ждешь от него действий? Давай-ка это обговорим.

— Нет. Мне совсем не интересно, чего он хочет. Да и с цветами получилось… феерично. Я просила папу с ним поговорить, но…

— Я поговорить могу и сам. С обоими. Но дело в другом. Гель, ты скажи как есть. Мне понять бы.

— Что?

— Тебе дороги от него цветы?

— Нет.

А это не само собой разумеется?!

— Тогда почему они еще здесь?

— Да ты представляешь, сколько дней я буду от них избавляться? Да и жалко ведь.

— То есть в принципе их отсюда убрать ты не против?

— Роберт, — я осторожно ерошу его макушку, — ромашки от тебя — единственные цветы, которые я хочу здесь видеть.

Он смягчается, тянется ко мне и целует в губы. Отстраняется, а на его лице ну такое подозрительное выражение…

— Кстати. А почему тут больше нет ни одной ромашки?

— Потому что Аязу наплевать на мои интересы. Он делает, как считает нужным.

— Я понял. Тогда потом не жалуйся.

Встает решительно, и я тут же бегу за ним, а он уже вновь кому-то звонит:

— Поднимайся.

Называет номер квартиры и… распахивает входную дверь настежь.

Берет сразу три объемных корзины.

— Куда ты их?

— На улицу. Пора избавиться от этого гербария.

Вскоре к нам присоединяется водитель. Это удивительно. Мы слаженно втроем выносим из квартиры знаки внимания от моего бывшего.

Когда все цветы вынесены, Роберт с облегчением отпускает водителя и выдыхает:

— Вот теперь можно и кофе.

Я усмехаюсь, ведь он не собирался задерживаться у меня надолго. Но вновь что-то пошло не по плану.

Роберт такой сильный и независимый, поглядывает на меня хитро, закатывая рукава рубашки.

— А мне и так нравится.

— В другой раз. Так что? Выгонишь, или я могу задержаться?

— Сиди уж, — шучу я.

Ой. Я же…

Наверное, лучше сейчас.

— Минуту.

Ухожу в спальню, распахиваю шкаф. Вытаскиваю продолговатую коробочку. Да, я вручу ее сейчас.

Роберт шагает за мной. Тихий шорох заставляет меня обернуться, и что-то мгновенно меняется. Гость молчит, просто смотрит на меня.

Я закрываю шкаф, но робкий взор прикован к мужчине.

Какая-то магия опутывает нас. Дело в спальне? Или только в нас?

Взгляд глаза в глаза. Между нами расстояние метра четыре.

Я отмираю первая. Приближаюсь, стеснительно протягивая подарок.

— Я не поздравила тебя с днем рождения.

— Я и не ждал.

— Я знаю. Да и… не собиралась. Но на глаза попался… этот сувенир.

Роберт выглядит растерянным.

— Я тоже сама выбирала, — улыбаюсь.

Он поднимает крышечку. Долго вглядывается в круглые камешки.

— Вселенная?

— Солнечная система, — киваю я скованно, наблюдая за мужской реакцией.

И обхватываю себя за плечи, закусывая губу. Не знаю, чего жду от него.

Я не знаю.

Но чего-то жду.

— Увидела и сразу подумала о тебе.

Поднимаю глаза на Роберта, старая побороть такое странное неуместное чувство в груди. Внутри трепещет и волнуется. Как бурный океан с тихой гладью. Сверху все пристойно и спокойно. А внутри…

— А ты? — удивляет Роберт, а я не понимаю, что он имеет в виду.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он протягивает руку и касается губ подушечкой большого пальца.

— А ты сама останешься в моей вселенной?

Я делаю то же самое: касаюсь пальцами его губ, затем скольжу ладонью по крепкой шее.

— А ты сможешь найти для меня место?

— Смогу, — обещает он и толкает меня на кровать, падая сверху. — А ты?

Роберт придерживается на руках, но успевает завладеть моими губами. Целует медленно и проникновенно, ласково и чувственно.

Я теряюсь. Его губы оставляют влажную дорожку на моей шее, а потом…

Он раздевает меня. Раздевает…

Я не возражаю, зачарованно тону в его темных глазах. Глазах собственника. И уже знаю, что он меня никому не отдаст.

На мне остается лишь белье, и я сразу корю себя за то, что не надела сегодня комплект — трусики и бюстгальтер разных цветов. Но моему мужчине, кажется, все равно.

Узкие лямки медленно сползают с плеч, болезненно медленно. Груди уже налились незримой тяжестью в ожидании страстных ласк. Роберт не торопится. Неторопливо он поглаживает мое запястье. Стягивает бюстгальтер, облепляя жадным взглядом торчащие соски. Справляется с застежкой. Волосы мои непокорно рассыпаются по плечам, немного скрывая меня от потемневшего взгляда.

Роберт наклоняется и касается запястья языком. А я прикрываю глаза. Тело наливается свинцовой тяжестью, а по коже порхает горячий влажный язык. Мужчина, слегка жмурясь, целует каждый сантиметр кисти, ладони. Каждый пальчик втягивает в рот, а когда он накрывает губами сосок, мое тело струной выгибается навстречу откровенным ласкам.

Я теряю счет минутам, секундам. Время словно замирает. И никого, и никого не существует сейчас более важного, чем мы. Я и он.

Он налегает на меня, не отрываясь от моего тела. Гладит, сжимает бедра, стискивает ягодицы. Заставляет меня откинуться на матрас, а сам спускается ниже, из-за чего я напрягаюсь.

Роберт проворно стягивает с себя рубашку, словно она обжигает его. Мешает. Он щекочет языком живот. Рисует круги вокруг пупка. Осторожно, чувственно. Мне никогда не было… вот так. Горячо и холодно одновременно. Сладко и горько. Волнительно и спокойно. И такой неистовый огонь во мне еще никогда не просыпался!

Когда Роберт стягивает с меня трусики и раздвигает мои ноги, тихий стон вырывается из груди. А как только его язык оказывается внутри меня, интуитивно мне хочется прикрыться, но мужчина не позволяет. Налегает сильнее. Давит на колени, продолжает чутко гладить бедра и живот. А потом проникает внутрь. Он сводит меня с ума, медленно проводит языком по клитору, с каждым разом надавливая чуть сильнее и ускоряя темп. Я зарываюсь пальцами в его волосы, раскрываюсь перед ним. И все это время стараюсь сдержать рвущиеся из груди стоны. Я уверена, он чувствует, что я подбираюсь к пику, мне хочется кричать, я с трудом очень тяжело хватаю ртом воздух. И я почти на грани…. Почти… почти…

И вдруг…