что ли? Или запись остановилась?

Может, с камерой неполадки?

От мыслей отвлекает звонок.

— А этой-то что? — цыкаю, увидев на экране имя Марии Даниловой, мачехи Наташи.

Глава 6

Зорин

— Слушаю.

— Назар, — взволнованно выдыхает в трубку.

— Да, говори, слушаю.

— Как она? — вздыхает скорбно. — Как моя девочка?

— Ты серьезно?

— Назар! — говорит с укором. — Я волнуюсь.

— Я отправил тебе денег, как и договаривались. Данилову привет, как появится. Если появится…. — хмыкаю. — Что ещё тебе надо?

— Таша, — заявляет упорно. — Назар, я её воспитывала вот с такусенького возраста.

Уверен, Маша даже руками показывает, с какусенького возраста она воспитывает Наташу.

— Понимаешь?

— Не особо.

— Назар, я была ей как мама. Я заменила ей мать. Девочка была совсем крохой.

— И ты поступила, как настоящая мать. Уверен, есть такие…. Как ты. Некоторые дитя за бутылку продают. Ты за несколько миллионов и бизнес.

В ответ Мария возмущенно вздыхает:

— У меня не было выбора, ты же знаешь. Данилов — мразь эгоистичная. Всегда таким был, таким и остался. Ему на все плевать, понимаешь? На дочь от первого брака, на меня, как на жену, на наших девочек ему тоже плевать… Зарылся в свой бизнес, и погрязает все глубже в долги. Сколько раз я его предупреждала…. Он сначала согласился выдать за тебя Ташу, а потом резко отказался. Я предупреждала, что последствия будут, но он в нового партнера вцепился, а тот погорел.

— Твоими стараниями, разумеется.

— Что? Нет же! Я просто предупредила тебя. По старой дружбе.…

— Мы давно не друзья, Мария.

— Но мы были близки! — намекает на старые интрижки.

На одном из квартирников была сборная солянка студентов факультета, с разных курсов. Мы перепихнулись, потом ещё несколько раз пересекались. Она постарше, но тогда это было незаметно. Ей нравилось быть подо мной, но взгляд падал на парней состоятельнее.

Мария из кожи вон лезла, чтобы оказаться перед моими приятелями, которые были побогаче. Быстро переметнулась к одному из них, повзрослее, женатому. Знал, что стала его любовницей, содержанкой. Насосала на квартиру и хорошее место, дальше двинула сама.

Наши пути давно разошлись, пока на одном вечере, спустя много лет, я не пригляделся к жене моего врага повнимательнее. Понял, что это она — та самая бойкая Машка, легкая на подъем. Только теперь с другим цветом волос, светскими повадками и лоском, от которого, впрочем, ни следа не осталось, когда я трахнул её. Трахнул, как шлюху дешевую, в туалете клуба, куда переместились праздновать. Поимел ее раком, просто ради того, чтобы укусить Данилова хоть как-то. Тогда у меня не было возможностей действовать иначе.

Сейчас — есть.

И я всем, что есть, охотно пользуюсь.

Данилов зарылся в противостояние, которое в итоге не потянул.

А я ведь даже как-то хотел мирно закрыть вопрос старого противостояния. По-настоящему мирно хотел, когда увидел его дочурку.

Тогда Данилов впервые вывел Наташу в свет, ей было лет семнадцать. На два с половиной года меньше, чем сейчас. Никогда не был поклонником молодых девчонок, соплюшек зеленых, но на Наташе залип. Я даже смеялся над самим собой: Наташа, блин, не-Ростова!

Но смех смехом, а девчонку в руках подержать хотелось. Я даже на танец её пригласил. Впрочем, не думаю, что она это помнит. Танец длился мало, я был в маскарадной маске. Она — тоже. Но я запомнил эту улыбку, изогнутую луком, жар тела, запах, трепет.… Мурашки на тонкой коже шеи, родинка чуть ниже левого уха. Моя выдержка едва ли не полетела к чертям.

И Данилов, пёс, сначала согласился, что выдаст малышку за меня, как только ей исполнится восемнадцать, чтобы закрыть вопрос вражды и начать сотрудничать. Потом заартачился, когда перед носом помахали рублем покрупнее.

Так и слился, подлец. Впрочем, он никогда не отличался высокими моральными принципами.

Я разозлился. Теперь забрать девчонку стало просто вопросом принципа. Забрать все, что только можно. И за все это время от того волнующего влечения не осталось ни следа. Только уязвленное эго и голод, помноженные на жажду мести. Когда слишком долго хочешь чего-то, потом вкуса не ощущаешь.

Данилов заигрался, лишился партнера и хорошего куша. Лишился многого… Мария, не будь дурой, не захотела остаться ни с чем, быстро вышла со мной на связь.…

Девчонок никто не крал. Но время было ограничено, пока Данилов не вернулся, а Мария ловко все изобразила.

Нас не должны были заподозрить в сговоре.

Вышло натурально.…

Плюс Мария осталась в выигрыше. Теперь, когда Данилов прогорит окончательно, у нее останутся свои деньги и бизнес, оформленный на доверенное лицо. Как ни крути, но у этой самки железная хватка и потрясающий нюх на выгоду в непростых ситуациях.

Когда стоит переключиться., она делает это немедля.

— Я уже запутался, зачем ты звонишь.

— Чтобы ты был с Ташей помягче. Отец ее баловал.

— Я — не стану.

— Назар.… Ей может быть сложно.

— Хочешь приехать и убаюкать падчерицу? Своих дочерей уже спать уложила?

— Таше будет намного проще адаптироваться, если у нее будет возможность хотя бы изредка видеться с родным человеком.

— Ха. И как ты себе это представляешь? Приедешь и будешь держать ее за руку, гладить по волосам и говорить, что это ненадолго?

— Мы оба знаем, что ты способен претворить это в жизнь.

— Да. Но, видишь ли, в чем дело. Я не понимаю, зачем мне это делать? Чтобы успокоить твою совесть, чтобы ты могла себе сказать, будто была для нее достойной матерью?

— Я была ей достойной матерью.

— Но как только старый козел Данилов смог выдавить из себя каплю плодоносной спермы, и ты залетела, твой вектор любви изменился. Свое — ближе и ценнее. Не говори, что я не прав. Потому что я прав. Жизни твоих дочерей ничего не угрожало, но ты все-таки с радостью продала Наташу.

— Жизни моих дочерей угрожало влачить жалкое существование в нищете!

— Скорее, среди скромных достатков. Не надо лгать о нищете.

— Назар.

— Что? — поджигаю сигарету, затягиваюсь. — Я не стану средством для очистки твоей совести, Мария. Ты продала дочь. Продала дорого. Я ее купил. Буду делать все, что захочу, как захочу. Моя игрушка….

Внезапно до моего слуха доносится посторонний звук.

Я быстро откладываю телефон в сторону и открываю дверь, увидев, как за поворотом коридора мелькает тонкий девичий силуэт.

— Подслушивала, — киваю удовлетворенно.

Азарт разжигает кровь.

— Вот и первый проступок, Таша. Первое наказание.

Глава 7

Таша

Я успела услышать не столь много.

Но последние слова Зорина пролились в меня, будто раскаленный металл.