class="p1">Это уже совсем непозволительно!

— Ааа! — она вскрикивает, но крик глушит чей-то горячий, дурнопахнущий... рот.

Анд медленно отстраняется, внимательно рассматривает её, затаив дыхание, и понимает, что всё получилось.

И не выдерживает, прижимая её к земле:

— Продолжим на том, на чём остановились, госпожа?

Изида стискивает зубы, сверля его пронзительным взглядом уже невероятно ярких, синих глаз.

Баран окаянный! Чудовище лохматое! Какая уверенность перед лицом смерти!

— Яблан! — всё же не выдерживает она, как вдруг оглядывается. — О, Анд... Я всё ещё здесь?

Ирочкой ей сильно притворятся не пришлось, потому что та была в таком положении, что не для кого и дела особого не было — что она там из себя представляет вообще.

Но сейчас в этом есть смысл.

Только как бы состроить глаза овцы...

— Неужели, — она всхлипывает, — не получилось?

У Анда на лице появляется недоумение, в глазах недоверие. Руки по-прежнему крепко держат её за плечи.

— Госпожа? — он лихорадочно пытается придумать, как бы проверить наверняка и выпаливает: — Враги уже на границе, это должны быть вы!

— Какие ещё враги, увалень! — Изида от эмоций чувствует толчок, отзывающийся болью под рёбрами. Закрепляется связь с демоном, приливает сила, что распространяется вокруг синей дымкой, спадают цепи. — Ты до чего страну довёл, паразит?!

Голос её громом разрывает воздух на куски.

Но Анд смеётся почти счастливо.

— Я пошутил. Изида! — и на эмоциях, несмотря ни на что, заключает её в крепкие и тёплые объятия.

Всплеск силы спадает, после перехода она слишком слаба, чтобы управлять энергией Ада. Как была слаба и тогда, когда Анд сумел захватить её, утомлённую жестокими, нескончаемыми сражениями. Если бы не его руки, она могла бы упасть.

— Ты вернул меня? Не мог вынести такой власти, жалкий смерд?

Но он лишь крепче прижимает её к себе и молчит.

Она приподнимает бровь и открывает рот, выдвигая челюсть, что больше подходит её холодному острому лицу.

— Что, баран, ты убедил моих людей, что я стала женой твоей? Не верю, что кто-то поверил в эту чушь!

Он заглядывает ей в лицо и целует. Уверенно и властно, горячими руками проводя по её спине. И этим давая Изиде ответ.

— Ир Челиаб хорошо играла жену.

Изида отстраняется, насколько это возможно, морщась, и смачно плюёт ему в лицо.

— За это я отдам тебя коням! Несколько недель они будут пользоваться тобой, а потом ты попадёшь в темницу, чернь!

Он будто каменеет, запястьем стирает плевок со щеки и недобро щурится.

— На первый раз я прощаю тебе. Но, госпожа, стоит смириться, что теперь здесь всё иначе. И ты стала моей.

— Ты вернул меня, надеясь, на что? — она округляет глаза. — На то, что сдамся?

— Ты уже проиграла, а значит не можешь сдаться. Тебе остаётся принять всё как есть. И если на то пошло, ты... женщина, — говорит он с видом таким, будто сам это понял только что. — Тебе не хватает кротости.

Изида начинает кричать ещё пуще:

— Чем тебя Ирочка не устраивала, если тебе тупо баба нужна?! Овечка!

— Тем, что люблю я тебя! — голос его разносится эхом, и Анд отступает, словно и не собирался это говорить, словно сам удивлён тому, что всё ещё звучит вдалеке:

«Люблю»

«Тебя»

«Тебя...»

Алукерий появляется рядом в облаке тьмы, похожей на дым. В воздухе раздаётся оглушительный щелчок. Демонский смех, и Анда стягивает по рукам и ногам корень дерева, под которым они находились.

Если Изида была слаба, то у демона с её появлением наоборот обновилась и возросла сила.

Правда, ненадолго. Но этого должно хватить, он успеет...

— Я схватил его, госпожа! — Алукерий медленно хлопает в ладоши. — Я так долго вас ждал, так долго играл им друга! Даже договор с ним заключил, что если помогу вас вернуть, то он даст мне высокую должность, сделает вашим советником. Ах, — качает головой, и во тьме глаза его горят зелёным пламенем, — но мне-то важнее лишь ваша признательность!

Пусть поверит, тогда при любом раскладе Алукерий получит своё.

Он на секунду зажмуривается, мысленно проговаривая это, как будто загадывая желание, и клыкасто улыбается.

Изида, встрепенувшись, после пламенных объятий и речей дуралея, наступает на Алукерия и хватает его за шкирку.

— Почему! Так! Долго! Я тебя, тварь копытная, сдам назад в Ад, и попрошу мне обменять на другого!

— Но гос-по... жа, — едва не блеет Алукерий, но быстро берёт себя в руки: — Госпожа Изида, я делал всё, что в моих силах. И добился своего! А ведь он, — указывает пальцем на Анда, — мог бы и воспрепятствовать вашему возвращению! Он слишком самоуверен, чтобы считать, что не справится без вас.

— Демон лжёт! — выкрикивает Анд, пытаясь освободиться от пут. Но вот корень доходит и до его шеи и рта, рискуя и вовсе задушить его, не то, что заставить замолчать.

Изида поднимает взгляд на Анда, медлит несколько мгновений и кивает Алукерию.

— В темницу его. Но без шума. Ты всё мне расскажешь и... демон... — она снова орёт, вцепляясь в свои лохмотья, — постирать это убожество нельзя было? Мне нужна ванна!

— Да-да, моя госпожа, конечно, — начинает суетиться он. — Сейчас всё будет! О Великий Ад, я так рад вашему возвращению!

***

Утром Артём открывает дверь Ирочкиной квартиры своим ключом. После того как она подружилась с Маринкой, взяла её шубу и выхлестала все запасы веселящей воды, он надеется, сестра сможет одолжить ему денег на первое время, пока он уже всерьёз ищет работу.

Она крепко спит, и он сидит на кухне, пока в дверь не звонят.

На пороге стоит её бывший начальник с букетом белых роз.

— Я к Ире, она дома?

Ясно дело, что к Ире, думает Артём и пропускает его.

Ирочка же сладко дремлет, чувствуя как над ней нависает — какой же дурачок — Алукерий, его горячее дыхание обжигает кожу.

И пахнет... ментолом?

Она вздрагивает от холодного укола будто бы страха и распахивает голубые глаза.

— Здравствуй, — улыбается ей Кирилл и присаживается рядом, почти заслоняя свой образ букетом. — Даже рад, что ты спала, и мечтать не мог, что первое, что увидишь, буду я...

На этом его рука ныряет под одеяло и скользит Ирочке по бедру.

Ира вздрагивает и подтягивает к себе колени