ног, и над этим тоже стоит подумать. Над чем угодно, кроме Кайла, который, будто специально, каждый день мелькает в поле её зрения, и даже сейчас своими большими руками кидает мокрый мяч в ворота. Мимо.

На Гелю льется небольшой поток воды, потому что оранжевый шар скользит в воздухе, в полуметре от её головы, и улетает в кусты. Разворачиваясь, девушка спиной чувствует его извиняющийся взгляд, но не собирается смотреть в ответ. Поднимает из травы мокрый мяч, отряхивает и делает глубокий вдох.

Спустя 10 дней без зеленоглазого вихря ей почти не больно дышать. Но вот тело будто стало резиновым, а мысли – вязкими.

Работа идет своим чередом, туристов в отеле так же много, а солнце все еще жарит – все по-старому. Кроме зияющей в душе черной дыры. Гости периодически спрашивают, что у Гели с настроением, и это задевает. Личная жизнь не должна отражаться на работе – это правило действует на все сферы, и в два раза строже на сферу развлечений.

Несколько дней назад студентке действительно стало легче. В тот момент они с Варей проводили выходной в платном бич-клубе Анталии: на мягких лежаках, со стеклянными бутылками холодного пива и кусочками лайма на ободках.

Размазывая густое кокосовое масло по белым участком тела, Геля вспарывала душу, делясь с соседкой своими переживаниями. Варя сочувственно вздыхала и гладила блондинку по мокрой голове, как мама, чей ребенок ободрал коленки на детской площадке.

У брюнетки тоже была тяжелая неделя. Несколько дней туристы жаловались, что их детей домогались прямо в отеле.

– Что? – возмущенно выдохнула Геля. Если это была попытка её отвлечь, можно было выбрать менее радикальную тему, чем педофилия.

– Нет, серьезно. В течение трех дней ко мне подходили турки и англичане, нереально агрессивные. Но, если тебя это успокоит, они были просто съехавшие с катушек, – затараторила соседка, – у одного ребенок просто поскользнулся и упал на мокрой плитке. Какой-то русский мужчина поспешил ему помочь и поднял плачущего мальчика, это было видно по камерам. Но потом появился разъяренный отец, который потребовал «убрать от его дитя свои грязные лапы», начал толкаться и угрожать. Дело закончилось дракой, а бедного русского «помощника» увезли в полицию для дальнейших разбирательств.

Геля нахмурилась в негодовании, но Варя не дала ей вставить слово, рассказав еще одну историю. Там маленькая милая англичанка подбежала к незнакомым туристам на баре и стала показывать свои рисунки, а женщина в знак поощрения потрепала её по щеке. Не сильно, но на неё тоже вызвали охрану. Когда случается такое, Варе хочется биться головой об стену. Обо все четыре стены по очереди.

– Я начинаю жалеть, что не уехала домой по предложению Ибрагима, – стонет Геля, отпивая холодного пива, которое с лаймом на вкус, как чистый кайф.

– Не будь так радикальна. Просто не поднимай в отеле упавших детей, – шутит Варя.

– Ага, а лучше легонько подопни их, когда проходишь мимо, тогда точно подозрений не будет, – морщится блондинка, и девушки отправляются плавать.

Здесь, в тени за отвесной скалой, море прохладное, но немного неспокойное, поэтому надолго их не хватает. Но выходной, проведенный вне отеля и вдали от суеты, неплохо проветривает девушкам головы, а после Геле становится немного легче работать.

* * *

Время перестало лететь. Оно стало тягучим, как безвкусная жвачка, но каким-то образом дотянулось практически до конца лета. Геля бы даже не заметила, если бы не туристы, начавшие то и дело беспокойно говорить о предстоящей учебе детей и необходимых школьных покупках.

– Учеба обходится нам не так дорого, как все, что ей сопутствует, – жалуется русская туристка средних лет. У неё трое детей, которые страшно обрадовались новости про пенную вечеринку и дружно скривили мины, когда речь зашла о школе, – одни только пеналы с ручками стоят целое состояние. Вот, скажи мне, зачем детям в третьем классе десять расцветок гелиевых ручек? Они будут есть их на обед? – сокрушенно продолжает женщина, а Геле уже пора убегать, поэтому блондинка лишь виновато жмет плечами в ответ и отправляется дальше, в сторону пляжного бара, где призывно звучит музыка. До пенной вечеринки осталось полчаса.

Народу собралось невероятно много: дети бегают под пенными пушками, норовя попасть под мыльный обстрел, взрослые толпятся в баре, покачивая телами в купальниках и плавках в такт музыке, по пять человек сидят в тени одного зонтика. Все будто собрались на пляже, чтобы заранее проводить лето, которое в Турции закончится не раньше, чем в ноябре.

Геля с Таней раскидывают по площадке воздушные шарики, которые тут же подхватываются чьими-то руками и летят в противоположном направлении. Музыка все громче, и блондинка не может удержаться, когда из колонок начинает звучать танцевальная «We found Love» Рианны. Вместе с коллегами она бежит на импровизированный танцпол, загребая ногами песок, начинает покачивать бедрами и спиной врезается в чье-то скользкое от пены тело.

– Прошу прощения, – спешно извиняются два голоса в унисон, и, когда Геля оборачивается, то видит перед собой произведение искусства, совершенно точно украденное из музея.

Ростом с неё саму, вся в пене, напротив стоит девушка с черными, как смоль, прямыми волосами и идеальными бэби-фейс чертами лица: маленький вздернутый нос, пухлые губы, нежно-голубые глаза и точеный острый подбородок, который выделяется на фоне слегка пухловатых щек. Её тело сплошь покрыто мыльными облачками, но даже сквозь пену проглядывают кубики пресса на плоском животе, обрамляемые тонкой талией.

Что за инстаграм-модель забежала к нам на вечеринку? – прозвучало в голове, но вслух Геля больше ничего не сказала, лишь мило улыбнувшись. У таких девушек, по мнению студентки, в настройках по умолчанию заложено быть «сучками», но ответная улыбка из ровного ряда белых зубов и мягкий лучистый взгляд девушки говорят об обратном.

Геля не успела подумать о том, сколько мужчин в отеле побежит за этой красоткой сломя голову, как подоспел первый. Им оказался Кайл.

– Маргарет, вот ты где, – говорит парень раньше, чем появляется из облака пены, – тебя там…, – он запинается, буквально врезаясь взглядом в стоящую рядом блондинку, и продолжает уже менее уверенно, – кое-кто ищет. Подойдешь?

– Я тут почти никого не знаю, кто может меня искать? – весело спрашивает брюнетка, но кивает. Её английский с очень явным, обрубающим слова акцентом, подсказывает, что девушка из какой-то славянской страны, наверняка даже из России. Для Гели их диалог, как легкий