class="p1">— Это предложение своей собственной жене выглядит, по меньшей мере, странно.

— Останови разрыв, и я клянусь, что стану тебе лучшим мужем, другом и возлюбленным. Клянусь, что никогда и никому не расскажу твою тайну, и сделаю тебя самой счастливой женщиной и в моем и в твоем мире. Ты — та, кто мне нужен. Та, рядом с кем я стану лучше.

Ее глаза сияли, как звезды. Ее выражение лица, легкая ухмылка, которой никогда не было у настоящей Виолы, ее необыкновенная смелость — меня влекло в ней абсолютно все.

— Разумеется, это очень заманчивое предложение, Грэм Фрейзер. Но я уже видела, на что ты способен. Поэтому… Спасибо, но нет.

Последнюю фразу Виола пропела с такой издевкой, что внутри меня что-то дрогнуло.

В этот момент верховный жрец позвал нас к семейному древу, и мы встали под его огромной сенью, под тысячью белых лент, слабо трепещущих, как от ветра. И тогда одна из лент, та, на которой были написаны наши имена, засветилась золотистым сиянием.

— Я не буду в этом участвовать, — я покачал головой и отступил назад.

— Как я уже говорил, ваше присутствие необязательно, адмирал.

Оркус начертал руны, а затем поднял ритуальный кинжал и разрубил нашу брачную ленту.

В тот же миг она покраснела, словно окрасилась кровью, и порхнула к ногам Виолы.

Та подняла ее своими тонкими изящными пальчиками и посмотрела на меня.

— Ваш брак расторгнут. Отныне вы — Виола Шатопер, — объявил жрец.

— Вот и замечательно. Удачи, адмирал Фрейзер, — сказала девушка, бросила алую ленту мне, как ненужный мусор, и пошла прочь.

А мне оставалось только смотреть ей вслед и любоваться тем, как же красиво она уходит.

Ты выйдешь за меня замуж, Виолетта. Моя неизведанная истинная душа, моя любовь.

И мы снова будем стоять под этим древом и повяжем на него белую ленту с нашими именами.

Мы будем вместе.

Я не отступлю.

ГЛАВА 83

— Ночь прошла спокойно, госпожа Виола. Правда, на устричной ферме выходной, но зато сегодня в два часа в порт причалило два торговых судна из Алантоса. Моряки искали, где перекусить, и поэтому сделали хорошую кассу.

— Спасибо, Присси, — поблагодарила я. — Только я тебе уже сто раз говорила, чтобы не называла меня госпожой. Ты теперь абсолютно свободный человек, не связанный никакими обетами!

— Что вы, госпожа! Мне за радость служить вам! — замахала руками девушка.

Ну, вот что с ней сделаешь?

Едва я стала Шатопер, то первым же делом освободила Присси от обета данного ее отцом и необходимости поступить в услужение к Горгону Шатоперу — дяде капитана Шатопера.

Получив заветную руну освобождения, Присси буквально прыгала от счастья, как маленький ребенок. Невзирая на мои убеждения, что она теперь вольна делать что угодно и найти себе работу по душе, Присси заявила, что ни за что не оставит «свою любимую госпожу».

Таким образом, она сразу же переехала из поместья Фрейзера к старым Нотли, и, засучив рукава, взялась помогать мне с шаурмой.

Пару дней она не отходила от меня ни на шаг, наблюдая, как я торгую в ларьке, и впитывала все, как губка. Девушка оказалась очень смышленой, и я очень быстро обучила ее крутить шаурму не хуже меня.

Теперь мы могли работать в две смены — попеременно днем и ночью, отчего доход от ларька возрос.

Но расслабляться было рано — как-то незаметно у меня на попечении оказалось аж три человека и один морской котик… Вернее, два человека, один морской котик и один маленький озорной русалыш!

Флико, Присси, Буль и Листочек. И это не считая стариков Нотли, ветхий домик которых разваливался прямо на глазах!

С большой радостью я подметила, что простодушный Флико нашел общий язык с господином Нотли.

Мальчишка не видел в жизни внимания и заботы, видно было, как он тянется к спокойному добродушному старичку.

Господин Нотли взялся учить Флико плести корзины. Поначалу дело у парнишки не шло на лад — плетёнка получалась вкривь и вкось.

— Ну вот, правильно мачеха говорила мне, что я дурачок, — убито сказал Флико, показывая мне свое нелепое, расползающееся творение. Господин Нотли поругается на меня, и правильно сделает! Я — бесполезный, я не заслуживаю вашей милости, госпожа Ола! Вы уже, наверное, жалеете, что подобрали меня!

Зарыдав, он бросил плетенку и убежал.

В этот момент я испытала чувство крайней ненависти к его папаше и мачехе!

Так испортить психику подростка!

Я нашла его в глубине сада, на скамейке, и присела рядом.

— Флико, я вовсе не жалею, что ты теперь со мной, совсем наоборот, — ласково сказала я. — То, что говорила тебе мачеха, забудь, как страшный сон. Ты — замечательный и господин Нотли даже не подумает на тебя кричать. Ведь он знает, что не все получается сразу. Спроси-ка его, сразу ли он научился плести корзины? Нужно стараться, пробовать и не сдаваться, и тогда у тебя обязательно получится! Вот ты думаешь, я с первого раза научилась шаурму готовить?

— Ваша шаурма — самая вкусная на свете… — паренёк шмыгнул носом.

— Но так было не всегда! Я когда в самый первый раз ее готовила, то у меня не получилось закрутить лаваш, да и начинки я положила слишком много. В итоге моя первая шаурма развалилась, я даже не успела донести ее до гриля. Вся начинка оказалась на ковре! Я его потом три дня замывала от соуса, но так и не отмыла — пришлось выкидывать. А в следующий раз шаурма получилась такой неаккуратной, даже пробовать ее не хотелось. А однажды я переложила в нее консервированных огурцов. Какой же она была соленой — пришлось выкидывать аж все три штуки!

Я рассказала еще несколько забавных случаев, и Флико приободрился, повеселел.

— Тогда я, как и вы, не буду сдаваться! — решил парнишка.

— Правильно! Мне как раз нужна новая корзинка в ларек — буду ждать ее от тебя!

— Я вас не подведу.

И вот он снова сидел рядом с господином Нотли, пытаясь перенять его мастерство. Я видела, что корзинка Флико снова не получается, но он не бросал работу, а лицо паренька было таким решительным, что я невольно залюбовалась.

Правда, в этот момент меня отвлек Листочек, который ползал по небольшой песочнице, которую соорудили ему Нотли с Флико, пока я собирала с веревки высохшее белье.

Его зеленые кудри светились на солнце, как молодая листва.

Малыш, который рос не по дням, а по часам, уже лепетал какие-то несвязные звуки, что-то вроде «ре-ре» или «мо-мо»,