ты сейчас же не станешь учить уроки, я за себя не отвечаю. Так стукну, что живым отсюда не уйдёшь!

– Ой-ой! – вскрикнул Иван и дёрнулся всем телом. – Ох! Ох! – И снова дёрнулся, ещё сильнее. – Ух! Ух! – И объяснил: – Началось. Сейчас меня часа три дёргать будет. Ох! Ох!

– Бух! – крикнула Аделаида и нанесла ему здоровенный удар по шее.

Иван стукнулся о стену так, что задребезжали стёкла в окне. А ему всё нипочём! Он лежал на полу и думал: «Ну что, крокодилова дочь? Попало тебе? Испугалась? Не знаешь, что и делать? А я лежу себе на здоровье».

– Ну как? – спросила Аделаида. – Живой?

– Живой-то живой, – ответил Иван, – но голова-то совершенно не работает. Что-то в ней треснуло.

– Склеим потом. Вставай.

– Не могу.

Взяла его Аделаида за шиворот, подняла, спросила:

– Ещё стукнуть?

Иван подумал и ответил:

– По-моему, не надо.

– Я тоже так считаю. Садись. Давай тетради, учебники, ручку. Что по арифметике задали?

– Вот этого я не помню.

– Зато я помню. Упражнение сорок третье. Приготовились. Начали.

«И откуда ты свалилась на мою голову? – с тоской подумал Иван. – Хоть бы ты заболела, что ли!.. А если Егорушкину на неё пожаловаться? Так, мол, и так, товарищ милиционер, избили средь бела дня. В голове трещина. Судить таких надо!»

– Ты же совсем не слушаешь меня! – рассердилась Аделаида. – А ну слушай!

«Слушаю, слушаю, – насмешливо думал Иван. – Вот вызовут тебя в милицию, послушаешь». А вслух сказал:

– Не забыть бы мне сегодня в милицию зайти. Акт составить. Об избиении. Отвечать тебе придётся.

– За что?

– Так ведь… человека покалечила.

– Ваня! – сказала Аделаида. – Хватит! Ведь перед всем классом договорились, что жаловаться ты не будешь.

– А я и не жаловаться. Чего мне жаловаться? Просто милиция должна о всех хулиганах знать.

– Вань! Встань! – скомандовала Аделаида.

Иван тяжело поднялся, сказал:

– Интересно всё-таки получается. Чуть-чуть человеку голову не расколола, да ещё командует!

– Вот что. – Она положила ему на плечо руку. – Хватит. Мальчик ты не глупый. Выдумывать умеешь здорово. Ну чего ты? Скоро кончишь дурака валять?

– Скоро.

– А то ведь всем надоест с тобой нянчиться. Понял?

– Понял.

– Тебе хоть немного стыдно?

– Стыдно.

– Немного, средне или очень?

– Очень.

– Больше не будешь?

– Не буду! Не буду! Не буду! – крикнул Иван, расхохотался, бросился к окну и – прыг!

Вы-прыг-нул!

Погоня. Снова на краю гибели

Оглядываясь через плечо, Иван видел, что Аделаида бежит за ним ровно, словно не торопясь.

– Куда? Куда? – спросил его сидевший на окне Колька.

И хотя Иван не ответил, Колька спрыгнул с подоконника и помчался следом, на ходу спрашивая:

– А куда? А зачем?

Иван молчал: ему трудно было дышать.

Скоро к ним присоединился Паша.

– Куда? – спросил он, пристраиваясь за Колькой. – Зачем?

– Понятия не имею, – ответил Колька.

– Вы куда? – спросил Алик и, не дождавшись ответа, бросился следом.

Улица кончилась, и они выбежали в поле.

Иван обливался по́том.

– Не могу больше! – крикнул Алик и остановился.

– Я тоже! – крикнул Паша и тоже остановился.

– Хватит тебе! – крикнул Колька и остановился. – Отдохни!

Тут Иван споткнулся и плашмя упал в пыль на дорогу. Упал и не вставал. Лежал, вытянув руки и ноги, и не шевелился. Ему было всё равно. Пусть грузовик его давит, пусть лошадь с телегой через него переезжает!

И даже когда подошла Аделаида, он не пошевелился.

– Вставай, – сказала она, – хватит лежать. Полежал – и хватит. Ну?

– Не нукай, – ответил Иван. – Видишь, я еле живой. Ноги совершенно отнялись.

– А если машина?

– Пусть.

– Подождём, – сказала Аделаида и села в сторонке.

Подошли ребята и тоже сели.

– Долго лежать будешь? – спросил Паша.

– Сколько надо, столько и буду, – ответил Иван и вздрогнул: впереди по дороге пылила автомашина.

– Пер-едет тебя! – крикнул Алик.

– Задавит! – крикнул Паша.

– Лепёшка из тебя получится! – крикнул Колька.

Иван закусил губы, чтобы зубы не стучали от страха, но не двигался.

– Машине его не объехать, – спокойно сказала Аделаида, – по обеим сторонам канавы.

– Не канавы, а кю…кю…кюветы, – заикаясь, поправил Иван.

– Да что нам с ним делать?! – закричал Паша.

– Пер-двинуть его надо в сторону! – крикнул Алик.

Ребята бросились к Ивану, схватили его за ноги и уволокли с дороги в кювет-канаву.

– Ты что, сумасшедший? – спросил Колька. – Не соображаешь?

– Не сумасшедший он, – сказала Аделаида, – а лодырь, каких свет не видал. Лодырь из лодырей. Готов в пыли валяться, только бы уроки не учить. Но учти, – повысила она голос, – я заставлю тебя учить уроки.

– Как бы не так, – ответил из кювета-канавы Иван. – А я виноват, что лодырь? Такой уж я родился.

– Вруша ты. Всё выдумываешь, выдумываешь. А вот кем ты вырастешь?

– Кем захочу, тем и вырасту. – Иван тяжело вздохнул. – Я, между прочим, и без тебя отличником могу быть. Если захочу.

– Я не понимаю, – сказал Колька, – ты собираешься вставать или нет? Или мы тут до утра сидеть будем?

– А мне-то что? – Иван вылез из канавы-кювета и сел. – Я лично могу хоть до утра.

– Нет и нет, – глухо проговорила Аделаида. – Сейчас мы пойдём готовить уроки.

У Ивана внутри всё похолодело.

Он вскочил.

– Чего тебе от меня надо? – заикаясь от возмущения, спросил он. – Чего ты ко мне пристала? Чего ты надо мной издеваешься? Чего ты меня бьёшь? Машина меня из-за тебя чуть-чуть не переехала! В милицию ты захотела?

– Напрасно ты кипятишься, – спокойно ответила Аделаида. – Я вовсе не собиралась тебя бить. Ты сам виноват.

– Я?! Сам?! Виноват?! – поразился Иван. – В чём же это я виноват, интересно мне знать! Я просил тебя сваливаться на мою несчастную голову?

– Меня просила Анна Антоновна и весь ваш класс.

– Но я-то не просил!

– А что с тобой делать?! – закричал Паша, вскакивая. – Ведь ты можешь и на третий год во втором классе остаться. Это же позор! Это же безобразие!

– Идём готовить уроки, – твёрдо произнесла Аделаида.

– А ты его бить будешь? – шёпотом спросил Алик.

– Постараюсь не бить, – ответила Аделаида. – Чего мне с ним драться? Слабенький он.

– Слабенький?! Я?! – У Ивана от возмущения кулаки сжались сами собой. – Да ты понимаешь, что ты говоришь?!

– Не кричи, – сказала Аделаида, – успокойся. Тебя по-хорошему просят: идём учить уроки. И через час ты свободен.

Иван молчал.

Коварный замысел Ивана

– Ладно! – Иван махнул рукой и весело сказал: – Идём!

Пошли.

Впереди скакал неожиданно повеселевший Иван, с него летела пыль.

За ним, как милиционер