но пляж круче! – Оуэн запрыгнул на один из высоких стульев около барной стойки, которая отделяла кухню от гостиной. – Джейсон записал меня на уроки сёрфинга на этой неделе. А если будет отлив, мы с Августом будем искать акульи зубы. Так здорово, что Август выбрал именно это место для весенних каникул!

Август покачал головой, намекая брату замолчать, пока тот не раскрыл ещё парочку его секретов.

– Не нужно рассказывать ей всю нашу семейную историю.

Меня пронзил настолько сильный страх, что кровь застыла в жилах. Август специально приехал сюда, чтобы встретиться со мной? Или что-то ещё привело его сюда, ко мне? Однако я улыбнулась ему, не выдавая паники. Мне бы не помешал компромат на Августа, если бы он не согласился молчать по доброй воле.

– А мне кажется, нужно, – сказала я.

– Хочешь, чтобы у тебя сошлись факты? – спросил Август, улыбаясь мне в ответ так, что я не могла понять, он просто шутил надо мной или догадался, что я хотела выведать все его тайны.

– Мне просто любопытно.

И тут до меня дошло. Я вовлекла в обман не только Августа, но и всю его семью. Его друзей. Всех, кто знал его, я сделала частью моей лжи, а они даже не подозревали. Я не могла винить его за то, что он решил разобраться со мной лично, когда я вмешалась в каждый аспект его жизни. Но Август не казался рассерженным из-за наших фальшивых отношений. Скорее он был заинтригован, почему я выбрала его, может, немного сбит с толку. Но не сердился. Он мог специально любезничать со мной, чтобы я расслабилась и выдала себя ещё больше, но что-то мне подсказывало, что он бы так не поступил.

Переключив внимание на печенье, Август вытряхнул его из пакета на тарелку, а вместе с ним выпали и порционные контейнеры с маслом, которые покатились прямо к краю стола. Во мне проснулись инстинкты официантки, и я метнулась, чтобы поймать пластиковые баночки, прежде чем масло распласталось бы по кафельному полу.

Вот так я оказалась прижата к груди Августа, который тоже повернулся, чтобы подхватить контейнеры.

Свободной рукой я схватилась за его плечо, чтобы не упасть. Под рубашкой у него были достаточно крепкие мускулы. Моё сердце сделало кульбит из-за того, как близко мы находились друг к другу, посрамив все прошлогодние фантазии о нём, которые мне удавалось держать в узде рейтинга 12+.

Я пришла сюда извиниться перед ним, а не бросаться на него. Буквально.

– Хорошие рефлексы, – сказал он. Мы всё ещё стояли достаточно близко, чтобы я чувствовала его тёплое дыхание на своей шее.

Когда мы наконец отстранились друг от друга, я поняла, что спасла одну баночку, а Август успел подхватить другую.

– И у тебя.

Мы положили масло обратно на стол, стараясь не соприкоснуться снова. Оуэн тут же накинулся на него.

– Ещё раз, из чего оно? – спросил он.

– Из жимолости. Знаю, звучит немного странно, но оно очень вкусное, я обещаю. Это семейный рецепт прапрабабушки отца Джеммы или что-то вроде того. Домашнее производство.

Я говорила бессвязно, но это было лучше, чем позволить мыслям вернуться к проблеску розового золота в бирюзовом сиянии Августа, которое появилось после нашего столкновения. О ком бы он ни думал, она причинила ему много боли.

– А кто такая Джемма? – спросил Оуэн.

– Лучшая подруга Имоджен, – ответил Август вместо меня, словно желая напомнить, что знает обо мне достаточно, чтобы доставить неприятности. – Отец Джеммы владеет кафе, в котором они с Имоджен работают.

Достав три блюдца, он положил на каждое по щедро смазанному маслом печенью. Оно таяло с бешеной скоростью, и большей его части было суждено остаться лужицей на тарелке.

Я хотела сказать, что печенье и блины – это не одно и то же и что масло нужно класть отдельно. Но было глупо придираться к тому, как он ест, когда мне следовало заслужить его расположение.

– Вижу, ты подготовился, – сказала я, наклонив голову в его сторону.

Туше.

– Я погуглил тебя пару месяцев назад, когда мама забронировала это местечко. Пост о твоём парне стал, конечно, сюрпризом, – ухмыльнулся он.

Значит, он знал несколько месяцев? У этой сенсационной новости было три секунды на то, чтобы разрушить всё, что, как я думала, знала об Августе, прежде чем ко мне вернётся рассудок. Я столько хотела у него спросить, что даже не знала, с чего начать.

Почему он вообще пытался найти меня?

Почему ничего не сказал раньше?

Понимал ли, насколько мне стыдно?

– Мне кажется, я умер и съел рай, – прервал мой шквал вопросов Оуэн.

Наши с Августом взгляды встретились, и мы не смогли сдержать смех. Неловкость ситуации нарушилась во имя взаимного веселья.

– Не говори с набитым ртом, – попытался проявить строгость Август, но продолжил смеяться.

– Боже, я хочу футболку с таким слоганом.

А ещё это была бы потрясающая подпись для поста с фотографией какого-нибудь печенья.

– Что смешного? – спросил Оуэн.

Мне слишком понравилась фраза, чтобы поправлять его. Август покачал головой, очевидно переживая тот же кризис совести.

– Настолько хорошо? – поинтересовался он.

Оуэн уже собирался продолжить есть, как его взгляд упал на тарелку Августа.

– Если ты не будешь, я могу съесть твою порцию?

– Он будет, – ответила я. Одно печенье не могло компенсировать не-очень-то-тайное использование чужого имени весь прошлый год, но я только начинала. Я едва знала, каким был Август в реальной жизни, но последние несколько минут явно показали, что он сделал бы что угодно ради брата. Я подтолкнула своё блюдце Оуэну. – Я ем их постоянно, поэтому можешь взять моё.

– Я люблю тебя, – сказал он. У меня не было повода усомниться в его чувствах, ведь над ним зависло розоватое облачко, которое тут же рассеялось, стоило только вниманию Оуэна снова переключиться на еду.

– Да, она умеет очаровывать, – улыбнулся Август, как будто и правда имел это в виду. Затем он разломил своё печенье, и когда отправил половинку в рот, по его пальцам потекло масло. – Ладно, думаю, что я тоже умер и съел рай.

– Теперь мне точно нужна футболка.

Сразу же, как только мне удастся разрулить ситуацию с Августом.

Они расправились с остатками печенья в рекордные сроки. Август доел своё, макая кусочки в масло на тарелке Оуэна. Тот, не желая, чтобы последняя порция досталась кому-то ещё, уже собирался вылизать дочиста баночку, но остановился под взглядом брата, говорившем: «Даже не думай об этом». Затем Август указал на грязную посуду, и Оуэн послушно ополоснул тарелки в раковине, прежде чем загрузить их