Чёрт. Неужели я правда вызвалась написать любовное послание для девушки того, в кого влюблена? Со мной явно было что-то не так.

Лана бросила убийственный взгляд на мой напиток и сбросила руку Рена со своего плеча.

– Не утруждайся, Мо. Не хочет сам – я заставлять не буду. Я и так взвалила на себя слишком много.

Её бирюзовая аура начала темнеть, пока не превратилась в грозовое облако около сердца, и обида скрыла теплоту чувств, что она испытывала к Рену.

– Это ещё что должно значить? – спросил он.

– Именно то, что я сказала. Если бы я не организовывала наши свидания или не ходила туда же, куда и ты, – например, за кофе перед школой, – то наших отношений бы не существовало.

Ли протянул им напитки через барную стойку (без записки), и Рен принял свой словно меч, которым собрался обороняться.

– Если ты так считаешь, – сказал он, сунув ей в руки стаканчик, – то тебе стоит поинтересоваться, есть ли у идеального парня Мо друг, с которым ты можешь встречаться вместо меня.

Они оба повернулись ко мне, словно это была настоящая просьба, а от моего ответа зависело будущее их отношений. Это уже слишком. Вот почему я не занималась сводничеством. Единственные отношения, в которые мне хотелось бы встревать, – это мои собственные.

– Я…

– Знаешь, лучше так, чем сидеть и ждать, пока ты вспомнишь, что я вообще существую. Хочешь, чтобы я нашла кого-то другого? Ладно. Уверена, Мо с радостью мне поможет. Но когда ты поймёшь, что потерял, и приползёшь обратно, будет уже слишком поздно.

Джемма пришла мне на выручку раньше, чем я успела окончательно всё испортить.

– За сводничеством – к её маме, а нам уже пора в школу. Ещё раз опоздаю, и меня оставят после уроков.

Я ещё не успела сделать фотографию, как она взяла меня под руку и потащила к выходу. Взбитые сливки уже успели растаять, и капли шоколадного месива начали течь из-под крышки прямо вдоль моей надписи.

Счастливой мне фальшивой годовщины.

Глава 2

Правило любви № 10:

Если вы будете искать идеал, то упустите того, кто вам по-настоящему нужен.

Из-за всей этой подготовки к годовщине и шока от возможного расставания Ланы и Рена я совершенно забыла о встрече с кураторшей в обеденный перерыв. У меня осталось двадцать два дня до конца приёма заявок на летнюю программу в Школе искусств и дизайна Кинси – я даже специально вела отсчёт на телефоне. Миссис Клемент обещала помочь мне выбрать те кадры, которые наилучшим образом передавали не только запечатлённый образ, но и мои навыки как фотографа.

Когда я добралась до фотолаборатории на другом конце кампуса, кураторши там не оказалось. Вряд ли она просто ушла, не дождавшись меня, ведь я опоздала всего на пару минут. Скорее всего, она задерживалась, потому что в столовой подавали лазанью, а наши повара готовили итальянские блюда лучше, чем в самом известном ресторане города под названием «Соль + мука».

Я положила на стол кожаную папку и достала двенадцать портретов, которые мы с Джеммой отобрали вместе. Однако к заявке я могла приложить только восемь работ, поэтому мне предстояло принять трудное решение. Я перекладывала снимки снова и снова, как вдруг в студию ворвалась миссис Клемент с вилкой в одной руке и подносом в другой. Тарелка с лазаньей опасно каталась по нему из угла в угол.

– О, ты уже готова! – воскликнула она, набивая рот сочной сырной пастой. – Подожди одну секунду.

– Вы можете есть, я не против.

– Нет, нет. На следующие десять или, может, даже двенадцать минут я вся твоя. Покажи, что у тебя есть.

Ладони тут же вспотели так, будто передо мной появился Рен. Я вытерла руки о джинсы, надеясь, что миссис Клемент не заметит. Но она даже не смотрела на меня – всё её внимание было приковано к снимкам. Она прищурилась, пытаясь сконцентрироваться.

Я знала, что мои фотографии объективно хороши. Благодаря светло-серому фону и натуральному освещению, проникающему в студию сквозь огромные окна, аура настоящей любви каждого человека просто сверкала. Я снимала моделей по пояс, так что сияние было как на ладони. Миссис Клемент не могла увидеть эти завитки цвета розового золота, но тем не менее все, кого я сфотографировала, были влюблены.

Ладони продолжали сильно потеть, поэтому я сжала их в кулаки за спиной.

– Имоджен, они хороши, – осторожно начала миссис Клемент, словно боясь сболтнуть лишнего. Будто она знала, что её следующая фраза уничтожит меня. Так и вышло. – Но передают ли они твой талант? Показывают ли твою многогранность и артистическую глубину, которые, как мы обе знаем, в тебе есть?

Я мечтала стать профессиональным фотографом с самого детства, когда брала мамин телефон и снимала всех, кто попадался на глаза. Неподвижные объекты и пейзажи меня не интересовали – только люди. Больше всего мне нравилось, как они начинали улыбаться, едва завидев камеру. Помню, что даже удаляла фотографии, где человек не улыбался, считая их неудачными. Теперь же я находила красоту в разных выражениях лиц и историях, которые они рассказывали с помощью одного взгляда, наклона головы или того, насколько напряжена челюсть. Мне нужно было лишь позволить им быть услышанными.

– Но я делаю портретные снимки. Это мои лучшие работы, – сказала я.

– Они прекрасны. Но твоё портфолио выглядит однотипно. Фото слишком похожи. Если хочешь удивить приёмную комиссию, то, боюсь, эти снимки не смогут произвести должного впечатления. Но вот эту оставь. – Она указала на портрет Дилейни Томас, постоянной маминой клиентки.

Как бы сильно Дилейни ни хотелось найти настоящую любовь, пока она только пришла к пониманию, каким в принципе должен быть её идеальный мужчина. Маме всё ещё не удалось его найти.

– И вот эту, – добавила миссис Клемент, указывая на портрет Гейба, друга отца Джеммы. Он согласился позировать в качестве благодарности за то, что я неделю подменяла одного заболевшего официанта. – Можешь выбрать ещё один снимок, но для остальных давай попробуем что-нибудь новое. Что-нибудь, что выделит тебя на фоне других и позволит твоему таланту сиять. Сможешь?

В голове крутилось только слово «нет», но я так и не решилась его произнести. Нужно было доказать миссис Клемент, что она ошибается насчёт моих работ.

– Это ещё не всё. Я много снимала для школьных проектов, а иногда фотографировала в городе и на природе.

– Хорошее начало, но я хочу, чтобы ты вышла из зоны