тебе, так что уж не сердись за то, что я не ответил на приветствие.

Вот над чем работал Хвамён. Выслушав доклад о произошедшем от охранников и врача, он уже был в курсе всего. Глава Академии рукой указал на стул возле стола для переговоров, приказывая Ёуну сесть.

– Так точно, – ответил парень.

Хвамён сел напротив и пристально взглянул на ученика, скрестив руки на груди. Его взгляд ничего не выражал, и было трудно сказать, о чем он думает. После продолжительной паузы он произнес:

– Ты еще молод.

– Что?

– Давай разберемся с официальной частью. Сначала я с тобой поговорю как глава Академии.

Ёуну стало любопытно. Левый страж продолжил:

– Ты совершил серьезный проступок. Разрушил даньтянь другого ученика, да так, словно бы хотел, чтобы остальные боялись.

Конечно, все было из-за даньтяня. Сама по себе драка не была проблемой: в Академии негласно поощрялись конкуренция и стычки между учениками.

– По сути, ты убил мастера боевых искусств.

Было похоже, что Ёуна ждет серьезное наказание. Несмотря на внешнее спокойствие, его терзала тревога. Принцу грозило отчисление.

– За всю долгую историю Академии ты первый, кто совершил подобную глупость. Если я закрою глаза, то непременно появятся желающие повторить твой дурацкий поступок.

«О нет…» – Ёун опустил голову.

Ли Хвамён продолжил:

– Итак, как глава Академии я приказываю тебе сдать желтый жетон и находиться в течение пяти дней в карцере. Это твое наказание.

Седьмой был поражен:

– Меня не исключат?

– Исключение? Что за чушь? Исключение происходит, только если ученик не сдал экзамен или убил сокурсника вне испытания или официальной дуэли.

– Фух, – с облегчением вздохнул Ёун. По крайней мере, худшее не случилось.

– Ну-ну, ты рано обрадовался, – осадил его Хвамён.

Он был прав. Его не выгнали из Академии, но если он сейчас вернет значок, добытый на глазах у всех, то потеряет место командира. После пяти дней наказания останутся всего сутки, чтобы снова заполучить жетон. Будет ли к этому моменту хоть один инструктор с жетоном?

«Да уж, зря я воодушевился», – расстроился парень. Хвамён придумал, как продемонстрировать всем, что ожидает того, кто зайдет слишком далеко. Да, в Академии ценят жестокую конкуренцию, но лишать кого-то всех навыков и заодно смысла жизни – это перебор. С момента основания учреждения подобное официально случилось впервые, поэтому в правилах про даньтянь ничего не было сказано. Левый страж самостоятельно придумал наказание.

– Я хотел подержать тебя в карцере семь дней, чтобы даже возможности стать командиром не было.

Хвамён даровал парню небольшой шанс. Он считал, что будет слишком сильной утратой лишиться такого талантливого воина. После того как страж видел Седьмого в бою с инструктором, он возлагал на него большие надежды. Бесспорно, разочарование тоже было немалым.

– Так. Раз с этим покончено, теперь поговорим как старший и младший товарищи по Академии.

Договорив, Хвамён испустил мощный поток ци, которая заволокла весь кабинет. От силы энергии мурашки пробежали по телу Ёуна. Даже мастерам боевых искусств было далеко до такого эффекта.

Левый страж заполнил помещение ци, чтобы никто не смог подслушать их разговор.

– Ты меня сильно разочаровал.

Объявляя наказание, он был спокоен, а теперь выглядел очень рассерженным.

– Насчет тебя было столько надежд, а ты поступил как головорез с обочины, – сердито отчитывал его Хвамён. Ёун подумал, что разрушение даньтяня – это не повод для столь бурного гнева. Тем не менее он склонил голову и извинился:

– Прошу прощения.

– Прощения за что? Ты только так умеешь решать проблемы? Не хватает ума подмести за собой?

– О чем вы?

– Тебе стало настолько его жалко, что ты поволок парня в лазарет после того, как разломил ему даньтянь?

– Это…

– Это, скорее всего, не так. Ты боялся, что тебя исключат. Тогда стоило в первую очередь не трогать даньтянь!

– Но Чхон Чжонсом…

– Использовал яд, убивший твою мать, – значит, он заслуживает смерти? Ты это хочешь мне сказать?

Ёун потерял дар речи. Ли Хвамён все знал не только об инциденте, но и о его причинах. Чхонмён в подробностях ввел левого стража в курс дела, стараясь защитить парня.

Страж усмехнулся и холодно произнес:

– Ты считал его виноватым в смерти матери, но приволок в лазарет из-за страха, что тебя выгонят? Детский сад! Раз уж собрался что-то сделать, то иди до конца.

«Он сейчас действительно?..»

Хвамён ругал его не из-за даньтяня. Он имел в виду, что нужно было убить Чжонсома. Строго цокнув языком, Хвамён поставил жирную точку в разговоре:

– Врага нельзя оставлять в живых. Так ты создаешь больше врагов.

Часть 3

Как только глава Академии появился в кабинете ранним утром, его тут же уведомили о ночном инциденте. Разобравшись во всех деталях, он пришел к однозначному выводу: Ёун очень быстро растет в силе, но не может контролировать гнев.

«Значит, его учитель не рассказал об этом. За четырнадцать дней и драться-то толком не научишь», – вздохнул страж. Он ненавидел Сопмэна, но признавал, что тут нет его вины. За две недели он и так сделал многое. Седьмой пришел в Академию полным нулем, и, возможно, именно гнев помог раскрыться невероятным способностям, однако опыта и умения трезво мыслить ему не хватало. Здесь могли помочь наставления опытного учителя, но у Ёуна такого наставника не было.

«Я не могу позволить таланту пропасть!» Выдающиеся способности и бурлящая ярость парня уже не раз приводили Хвамёна в восхищение. Если его правильно направлять, то потенциал парня может стать безграничным. У левого стража сложились прекрасные отношения с главными кланами, но ничто человеческое ему также было не чуждо: он заинтересовался парнем и ничего не мог с этим поделать.

– Знаешь, как заканчивают дураки, которые не думают о последствиях?

Ёун промолчал.

– Они умирают. Ты сам надел себе на шею веревку.

В отличие от врача Пэка Хвамён не умел общаться по-доброму. Он был реалистом, предпочитающим рубить правду-матку.

– Ты первый, кто разрушил чужой даньтянь. Раз не подумал наперед, то уже не время трястись, пора становиться умней. Если хочешь жить, тебе нужно просчитывать не один, а три-четыре варианта развития событий.

– Я вас понял.

Выслушав жесткий нагоняй от левого стража, Ёун каждой клеткой ощутил, как сильно сглупил. Невнятное чувство, что он где-то просчитался, которое мучило его после разговора с врачом, теперь оформилось в понимание. Его ругали за то, что он не продумал, как справляться с последствиями. Седьмой свесил голову, слушая стража, когда Хвамён задал главный вопрос:

– Зачем ты поступил в Академию?

Принц прикусил губу и ответил:

– Чтобы стать сильнее всех.

– Уверен?

Безусловно, не это было финальной целью. Гнев так и сочился из дрожащего голоса парня, выдавая истинные мотивы. Он хотел обрести силу, чтобы отомстить.

– Гнев – это то, что движет тобой и делает сильней?

У каждого есть цель в жизни. Она становится основной движущей силой для человека. У каждого ученика Академии была своя.

– Гнев может быть движущей силой, но ты – наследник.

Ёун вздрогнул.

– Думаешь, что в конце концов гнев уйдет сам собой? Это чувство должно лишь подстегивать тебя, но не больше.

Преемник – это будущее Школы Демона. Если бы Седьмой был обычным учеником, ничего плохого в гневе не усматривалось бы. Но если гнев станет основой всей Школы, то ее будущее туманно и мрачно.

– За бревнами не видно леса. И ты своим гневом сжигаешь дерево, а горит вся чаща. В итоге ты сам себя сожжешь, и останется лишь кучка пепла.

Они начали с того, что Хвамён распекал парня за глупость, а пришли к тому, что страж давал советы Ёуну как будущему правителю.

– Ты понимаешь, о чем я?

– Да, кажется, понял.

– Да что ты там понял? Балбес! Если будешь, как дуралей, творить ерунду, поддаваясь гневу, то пострадают и твои люди, и ты сам.

Каждый совет Хвамёна звучал будто проклятье, но он был прав. Он спокойно рассуждал о перспективах Ёуна.

– Ученик номер семь… Нет, Ёун, послушай. Если ты решил выжить здесь и стать будущим