– Ты права. Я так ни разу ею и не воспользовался. – Бентон останавливается перед дверью и открывает замок.

Прежде чем войти, они отряхиваются от снега. Снега мало, потому что дорожка расчищена, но они по привычке и отчасти от смущения топчутся на крыльце.

Бентон закрывает дверь, обнимает Кей, и они целуются, и она уже не чувствует соли на его губах.

– Волосы отпустил. – Скарпетта запускает пальцы в густую гриву на затылке.

– Занят был. Так занят, что и постричься не успел. – Его руки стремятся к ней, ее – к нему, но им мешают пальто.

– Занят? Нашел тут какую-то потаскушку. – Она помогает ему снять куртку, он помогает ей снять пальто. – Я слышала.

– Неужели?

– Да. Тебе так больше идет.

Скарпетта прислоняется к двери, не обращая внимания на просачивающийся в прихожую стылый воздух. Она держит Бентона за руку и смотрит на него, на всклоченные седые волосы и то, что у него в глазах. Он гладит ее по лицу, смотрит на нее, и то, что Кей видит в его глазах, одновременно разгорается и темнеет, и она не может решить, рад он или печален.

– Проходи, – говорит Бентон и, взяв Кей за руку, отводит от двери, и ей вдруг становится тепло. – Приготовлю что-нибудь выпить. Или поесть. Ты, должно быть, проголодалась и устала.

– Не настолько уж я и устала, – говорит Кей.