в эту комнату была настежь распахнута, и даже отсюда, с передней, заметно было, какой там внутри кавардак. Всё разбросано, встроенные шкафы нараспашку, с кровати на пол сброшены все спальные принадлежности, выдвижные ящики массивного прикроватного комода и двух тумбочек у окна тоже валялись на полу в окружении своего былого содержимого.

– Искали тут что-то… – невольно вырвалось у меня, когда мы вошли в комнату и остановились на самой её середине.

– Ты знаешь, у меня тоже создалось именно такое впечатление, – сказала Елена, и трудно было понять: издевается она сейчас надо мной или говорит на полном серьёзе. – Но почему именно тут? Ведь это, судя по всему, комната для гостей?

Не отвечая, я лишь молча кивнул, продолжая внимательно обшаривать глазами комнату.

Что-то в ней было не так, вот только что именно?

Потом до меня дошло.

– Зеркала нет, – сказал я, подходя к стене. – Тут зеркало огромное было, прямо в стену вмонтированное, а сейчас на его месте просто обои сплошные. Как такое могло произойти?

Елена ничего не ответила.

– А может, Костя его просто убрал? – продолжал размышлять я вслух. – Убрал, потом стену заново оштукатурил, обои переклеил… не сам, разумеется. Год я тут не был, считай… и даже больше, за это время многое могло произойти…

Не договорив, я замолчал, по-прежнему не сводя пристального взгляда со стены. Чем-то притягивала меня эта стена, но я никак не мог понять: чем именно?

– А впрочем, обои то прежние остались, я их хорошо помню, красные с золотыми лилиями. Или это всё же новые обои, точно такие же?

– Ты у меня спрашиваешь? – рассеянно, думая, по всему видно, о чём-то своём, проговорила Елена. Но когда я, протянув руку, попытался дотронуться до того участка стены, который был когда-то зеркалом, вдруг крикнула, сердито и повелительно: – Не смей!

И, не удовольствовавшись этим (хоть я тотчас же послушно отдёрнул руку), схватила меня за шиворот и отшвырнула назад с такой силой, что я, пролетев почти через всю комнату, грохнулся на пол, точнее, на разбросанные по полу постельные принадлежности. Они то и смягчили падение, хоть всё равно оказалось оно довольно-таки чувствительным.

Но с меня было уже более чем достаточно.

– А может, хватит уже?! – заорал я, вскакивая. – Что ты себе позволяешь?!

– А может, хватит уже?! – ещё громче моего выкрикнула Елена. – Что вы себе позволяете?!

Сначала мне показалось, что Елена просто издевается, передразнивая мой повышенный тон. Но потом дошло до меня, что не ко мне она в данный момент обращается.

И тотчас же словно сотня ярчайших прожекторов мгновенно озарила комнату, и я вдруг увидел то, чего раньше тут не было. Или, скорее, то, чего раньше просто не смог разглядеть.

На месте зеркала не было обоев. Там, вообще, ничего не было.

Сплошная, чёрная, клубящаяся пустота… именно так её можно было охарактеризовать. И куда она вела, эта пустота – совершенно непонятно, ясно только, что никак не в соседнюю комнату…

А ещё пустота эта одновременно и пугала, и притягивала (меня, во всяком случае). Хотелось (в одно и то же время) и броситься в неё очертя голову, и бежать прочь без оглядки, только бы оказаться как можно дальше от кошмарного этого места.

Впрочем, зов пустоты всё же оказался сильнее панического ужаса перед ней, и я, сам того не желая, двинулся вдруг к четырёхугольному этому отверстию в никуда. Шаг… второй… третий… и скорее бы оно произошло, это пленительное падение в неизвестность!

Вот только бы Елена не помешала, не успела воспрепятствовать как-то…

Но Елена и не думала мне в этом препятствовать. Просто стояла и просто смотрела (пристально и даже с каким-то интересом), но когда до вожделённого отверстия оставалось всего ничего, пару каких-то метров, неожиданно (я даже не понял, как такое могло произойти) очутилась совсем рядом со мной. Ткнула раскрытой ладонью мне прямо в лицо (я даже зажмуриться не успел) и вот уже яркого света в комнате – как ни бывало, а в руке у Елены тускло поблескивают очки.

– Я вас предупреждала! – сквозь зубы процедила она, пристально разглядывая собственную руку с очками. – Ах, вот оно что! Вот оно как…

– Нет! – завизжали вдруг очки, по-змеиному извиваясь в руке Елены и тщетно пытаясь вызволиться. – Не надо! За что ты нас так ненавидишь?!

– Ничего личного!

И с этими словами Елена швырнула очки в стену, которая вновь предстала передо мной в цельном обойном покрытии, ярко-красном, с золотыми лилиями. Но очки, что удивительно, прошли сквозь обои и даже сквозь стену без всяких видимых затруднений. А потом ослепительная оранжевая вспышка озарила на мгновение чёрные внутренности вновь проявившегося отверстия, за ней последовала менее яркая зелёная вспышка, потом вновь оранжевая… впрочем, всё это продолжалось одно краткое мгновение, не более.

А ещё потом моему изумлённому взору вновь предстало такое знакомое зеркало, намертво вмурованное в стену. И не было уже ни притягательного зова из пустоты, ни панического ужаса перед ней…

Или нет, ужас всё же остался. Но это был уже совершенно иной ужас.

Ужас перед тем, что могло произойти со мной и в действительности едва не произошло…

– Что это было? – проговорил, вернее, прохрипел я, медленно приходя в себя и почти физически ощущая, как буквально выдавливаются из-под кожи липкие капельки пота, как, сливаясь между собой, холодными струйками стекают они вниз по лицу, груди, промеж лопаток.

– Смерть это была! – не глядя на меня, проговорила Елена мрачно. – Ловушка для дураков!

И вдруг добавила, с яростью глядя мне прямо в лицо:

– Предупреждали же они тебя: не снимай!

Я ничего не ответил.

– Их та тварь, когда колёсами переехала, не только физически покорёжила и раскрошила! Она их ещё и морально сломать смогла, понятно?

– Понятно, – сказал я, хоть так ничего и не понял. Понял лишь, что очки эти мудрёные далеко не так всесильны, как я себе сдуру ранее вообразил.

– Ты что в зеркале сейчас наблюдаешь?

– Не понял!

Елена повернулась к зеркалу, и я тоже машинально посмотрел в ту же сторону.

В зеркале, вместо нашего с Еленой отражения, как было ещё мгновение назад, я вдруг узрел комнату собственной квартиры. Точнее, всё тот же журнальный столик, на котором стояла ваза из-под мандаринов, лежала коробка конфет «Ассорти» и размещались вперемешку рюмки с фужерами…

А потом вдруг показалось мне, что вдалеке, в самой глубине квартиры, мелькнула чья-то тень. Мелькнула и пропала…

Это ещё что за ерунда?!

– Я спрашиваю: ты в зеркале что сейчас видишь? – повторила вопрос Елена. – Себя видишь?

– Вижу! – почему-то соврал я, внимательно