Деревенская идиллия: ребенок и животное!

Так проходило детство внучки. Катюшка плакала, бывало, без причины. Оюна старалась Катю успокоить: кормить пыталась, животик гладила руками – вдруг, если пучит, - на горшок ее садила. Но все равно никак. Однажды, почти случайно, Оюна поняла причину. Ребенок просто пить хотел. Катюшка не любила сок, и молоко, и чай не нравились. Другое дело - чистую водичку. Попьет немножко и сразу успокоится. Так поначалу, требовала часто, Оюна от нее не отходила. Свои заботы и дела стояли. Некому заняться этими делами. Потом ей в голову пришло решение: чтобы напоить ребенка, Оюна наполняла бутылочку водой, на горлышко натягивала соску и привязывала к ручке, на двери у комнаты. Катюшка пить захочет, - подползет к двери, возьмет бутылочку и пьёт. С тех самых пор ребенок стал самостоятельным.

Однажды бабушка пришла к ним в гости, и принесла подарочки для сына и невестки.

– Ой, какое чудо, посмотрите! Вы мою внучку как собачку выдрессировали! – смеялась Янжима. – Домой приду, и деду расскажу, вот хохма будет! Только вот подрастать начнет, все на себя потянет. Вы, все повыше поднимайте, чтоб на себя не уронила!

– Не беспокойтесь, мама, я за ней слежу. Раньше когда дочка плакала, я думала – голодная она. Кормить пыталась. Катюшка морщится, и грудь выплевывает, прикорм тоже не берет. Потом поить почаще стала, простой водичкой, и успокоился ребенок! Тогда-то и придумала, привязывать бутылочку. Катюшка у меня самостоятельная: хочет гулять – гуляет, хочет пить – пьет. А надоест одной сидеть, тогда описается и орет, чтоб я внимание обратила!

***

Бывало, перед самым сном, Оюна дочери читала книжки. Когда садилась повязать, - рассказывала сказки и истории. Степан, Катюшкин папа, ладил с дочкой хорошо. Он, тоже иногда укладывал ребенка, и сказки ей свои рассказывал. Те, что он помнил с детства, – давно уже закончились. Другие, в книжках купленных или подаренных когда-то, – Катя знала наизусть. Так нужно было что-то новое придумать. И вот однажды Степан придумал. Любимой сказкой, у дочери, была про поросят и волка. Папа все переиначил:

– Жили, были поросята: взрослый поросенок мама, папа тоже поросенок и поросенок маленький - Катюшка. Был у них свой дом в деревне. Поросенок мама, с поросенком папой ходили на работу, а поросенок Катя был маленький ещё. Он в детский сад ходил... – И тут Степан рассказывал историю или же случай, произошедший дома или на работе. Такая сказка нравилась Катюшке. Чуть позже, она сама рассказывала, свои, придуманные сказки и истории.

Когда дочка подросла, Степан плавать научил её. Ходил вместе в лес: за ягодами и за грибами; на рыбалку на моторной лодке плавали; учились ставить удочки и разводить костер.

Зимой однажды, на самый Новый год, когда в 12 ночи все в деревне салютуют во дворах из ружей, Милхай позволил внучке стрельнуть. Он сам держал ружье, а Катя нажимала на курок. Выстрел прозвучал так громко, что уши «зазвенели», залаяли соседские собаки. Пламя полетело из длинного ствола. Деревня не спала: гуляла, пела песни, салютом грохотала от оружейных выстрелов в ночи. Девочка, однако, ружья нисколько не пугалась. Надолго ей запомнился тот самый первый опыт. Позже, Катя не однажды, просила деда пострелять. Они ходили вместе «на охоту», не далеко, за огородами в распадок. А когда Катя выросла, Степан её отправил на секцию стрельбы в поселок.

Колины практики

Коля хорошо запомнил слова Антона. Теперь, он каждый день, как выпадала свободная минутка, выходил во двор, доставал свой нож, чертил им круг на земле и начинал метать. Долго у него ничего не получалось. Коля злился. Сперва пытался всех обвинять: то нож ему не так воткнулся, то ветер подул не вовремя; собака рядом бегает – тоже мешает, хвостом машет. Он даже попытался жаловаться маме, а потом деду.

Милхай его успокаивал по-свойски:

– Соберись, ты же мужик! Не ищи крайних и виноватых.

– Но деда, я же делаю, как дядя Антон учил, а у меня ничего не получается!

– А ты больше тренируйся. Чтобы чему-то научиться, нужно время потратить и силы. Если в одиночку тяжело – найди себе пару: папу попроси, а когда он на работе, то можно Катю.

Коля слушал деда и пытался делать все, как он говорил.

– Еще скажу такую вещь: закрой сейчас глаза и вспомни, кто ты есть. Ты ведь всё можешь, – любое дело, если только захочешь. И ножики научишься метать, если работать будешь над собой, – потрепал внука Милхай по его темным вихрам.

Степана – Колиного папу, дед по-другому наставлял:

– Коле твоему навык нужен, который у него хорошо получается. На этот навык можно опереться, переложить хороший опыт на другие сферы: на учебу, игру или в работу. Помоги ему, повыше подсади, сделай толчок первый, и дальше, он сам пойдет по взрослой жизни.

Милхая внук был весь деда: упорства ему было не занимать. Коля много тренировался. Когда рядом никого не было, он брал в напарники кошку. Садил ее рядом, чертил ножичком круг и начинал. Сначала делал, как учил Антон: выставлял палец указательный и сверху клал раскрытый складишок, пытаясь удержать его в равновесии. Потом начинал метать. Из десяти – один, – два раза нож втыкался, еле-еле удерживаясь в вертикальном положении. Старая кошка лежала рядом и наблюдала за действиями своего хозяина, нежилась в лучах теплого дневного солнца. Когда Коле надоедала тренировка, он переключался на нее. Они носились по двору почти до самого прихода Колиного отца. Серая фурия заскакивала на забор, выгибала спину, шипела и выказывала недовольство. Однако с Колей этот номер никогда не проходил. Он брал длинную метёлку под навесом и осторожно стягивал питомицу. Кошка старалась удержаться, но Колина метла была сильней: – падала на