предложил он. — Скоро сюда придет мой брат, и, думаю, он обрадуется, когда их увидит.

Он ничего не расскажет, поняла Аполлинария. Ничего сверх того, что уже сказал — и, если вдуматься, он сказал одной фразой больше, чем тот игрок, которому она отдала карту. Может быть, это правильно. Честно. Без подвоха. Да, в его словах, в отличие от слов оппонента, действительно не было подвоха, он не хитрил, просто, видимо, счел, что говорить что-то излишнее не следует.

— Вы поймете всё сами, сударыня, — подтвердил её мысли юноша. — Вы умеете понимать верно. Видимо, изучение азбуки для побежденных пошло вам на пользу.

— Видимо, да, — кивнула Аполлинария. — Что же, давайте, в таком случае, займемся фигурками. Кого мы поставим первыми?

— Его и меня, — он взял из миски две фигурки, и передал Аполлинарии. — Дальше поставим брата. Так вышло, что к этой нашей партии он присоединился чуть позже. Дальше, думаю, следует поставить вот эту бестию, — он усмехнулся, и передал Аполлинарии высокую тонкую фигурку непонятного существа, лишь отдаленно напоминающую человека. — И вот эту пирамидку…

Он всё передавал и передавал Аполлинарии фигурки, и она ставила их на полку, которая постепенно заполнялась.

— Почему-то мне знаком этот дом, — сказала она, когда юноша отдал ей фигурку здания со шпилем. — Кажется, в прошлой жизни я могла его видеть.

— Не исключено, — согласился он. — Это довольно известное здание… в некотором смысле. А вот эту фигурку женщины вы видеть никак не могли.

— Да, верно, её я точно не видела, — подтвердила Аполлинария. — Хотя в ней есть что-то знакомое.

— Синтонность, — пожал плечами юноша. — Наблюдатели, тени. Неважно. Главное, чтобы она заняла своё место.

Всё больше и больше фигурок оказывалось на полке. Аполлинарии запомнилась машина с огромными колесами, странное парусное судно, космический кораблик каплевидной формы, и фигурка девушки, закрывающей лицо руками.

— Что мы делаем на самом деле? — спросила она, когда последняя фигурка — та самая девушка — оказалась на полке. — Что это всё значит?

— Вы очень догадливы, — похвалил юноша. — Это… партия. Ходы той партии, которая идет сейчас.

— Но ведь она не окончена, — сказала Аполлинария. — Это так?

— Да, она не окончена, — подтвердил юноша. — Хорошо, что вы помогли мне освежить в памяти все ходы. Будет над чем подумать. А теперь я позову брата, пусть он тоже посмотрит.

— Вы… уйдете от Даарти? — спросила Аполлинария.

— Через некоторое время, — ответил он. — Когда она отпустит. Вы ведь заметили, что её дом просто замечательный, и, будь наша воля, мы бы не покидали его очень долго. Но не всё зависит от нас. Там, за стенами этого уютного дома, находится наш оппонент, и происходят события, которые не могут обойтись без нашего участия. Такова реальность. Позже вы это тоже поймете.

— Спасибо вам, — Аполлинария улыбнулась. — И за то, что поговорили со мной, и за то, что сделали Даарти счастливой. Она очень долго этого ждала.

— Мы тоже, — беззвучно ответил юноша.

* * *

— Лий, что ты делаешь? — недоуменно спросил Ит.

— А ты не видишь? — Лийга подняла голову. — Шью. Иголкой и ниткой. Как все обычно шьют. Тык-тык, петелька, узелок. Что-то непонятно?

— Но что ты такое шьешь? — Ит нахмурился.

— Перешиваю купленное платье. Делаю из него скиб, — объяснила Лийга. — Если ты помнишь, когда-то, давным-давно, я носила скиб. Как это было принято у меня дома.

— Но зачем? — удивился Ит. — Это платье тебе идёт. Нет никакой необходимости…

— Необходимость, Ит, она у меня вот тут, — Лийга постучала себя указательным пальцем по лбу. — Моя необходимость, понимаешь? Личная. Мне очень хочется, чтобы у меня был скиб, и чтобы я могла в нём ходить. Когда мне это будет нужно. Не кому-то другому, а вот лично мне. Ты что-то имеешь против?

Ит покачал головой.

— Нет, конечно, — ответил он. — Но почему ты решила сделать это сейчас?

— Не скажу, — он вдруг улыбнулась. — Дана, кстати, тоже хочет кое-что перешить. Для себя. Чтобы надеть это что-то тогда, когда об этом попросит её сердце.

— Даже предполагать не буду, что именно, — Ит вздохнул.

— А ты попробуй всё-таки догадаться, — посоветовала Лийга.

— Зачем? — спросил Ит. — Я всё равно не сумею. Мне кажется, вы обе что-то поняли, и поэтому…

— Ты что-то понял, — Лийга вздохнула, и снова склонилась над шитьем. — Или почувствовал. И тоже ни о чём не скажешь.

— Скажу. Глав осталось не так уж много, и лучше нам будет, наверное, собрать заранее вещи, — произнес Ит тихо.

— Вот это верно, — согласилась Лийга. — Партия продолжается. Именно поэтому мне следует дошить мой скиб сейчас, пока есть время.

— Потом его не будет? — спросил Ит.

Лийга не ответила. Ит понял, что разговор окончен, и тихо вышел из комнаты.

Глава 19

Не друзья

— Летать, значит, учиться пойдешь, — со странным выражением сказала баба Нона. — Решилась всё-таки.

— Давно решилась, — пожала плечами Аполлинария. — Мы просто ждали, когда Даарти сможет к нам присоединиться. С её гостями всё в порядке, поэтому теперь она свободна.

— Свободна? — всё с тем же странным выражением спросила баба Нона. — Ну-ну. Раз ты так говоришь, то пусть так и будет.

— Не свобода это, — вздохнула тётя Мирра. — Гости… ты, Поля, тоже больше никогда уже свободной не будешь, равно как и она.

— Почему? — удивилась Аполлинария.

— Потому что если берешь на себя обязательства, со свободой можешь распрощаться. Нет, существуют, конечно, обходные пути, когда свои обязанности кому-то делегируешь, вот только ты, Поля, не из тех, кто подобным образом проблемы решает, — тётя Мирра вздохнула. — Это низкий поступок, свою тяжесть другим передавать, и ты такого делать не будешь. Уж мы-то тебя знаем.

— Знаем, знаем, — подхватила бабуля Мелания. — Мы тебя уже как облупленную знаем, Поля. Ох и непросто тебе придется, с твоими-то принципами.

— И чем же мои принципы плохи? — спросила Аполлинария.

— Тем, что жить с ними трудновато, — вздохнула тётя Мирра. — Погоди,