если вы – любитель эффектных зрелищ с участием дыма и пламени. Но я к таковым не отношусь. Все, что я вижу, – это, предположительно, внешний левый двигатель, и толку от этого немного. Ничто не указывает на источник или причину пожара.

– Думаю, ван Гельдер с вами не согласился бы, сэр, – сказал Тэлбот. – Он считает, что пожар возник в носовой части и был вызван взрывом внутри. Я с ним согласен. Самолет определенно не был сбит зенитным орудием с какого-либо корабля. Мы бы знали. Единственная альтернатива – ракета с тепловым наведением. Но на это есть два возражения. Такая ракета навелась бы на двигатели, а не на фюзеляж, и, что более важно, в этом районе не было таких кораблей. Наш радар их засек бы. По тем же соображениям можно утверждать, что ракета не была выпущена с самолета. Адмиралу не нужно напоминать, что радар «Ариадны» самый совершенный в мире.

– Возможно, это уже не так, сэр. – Тон Денхольма был почтительным, но уверенным. – И если это правда, то мы не можем просто так сбрасывать ракеты со счетов. Это не особое мнение, я всего лишь изучаю другие варианты.

– Изучайте, лейтенант, – сказал Хокинс. – Любой свет, способный осветить мрак нашего невежества, и так далее и так далее.

– Я не гожусь на роль маяка, сэр. Просто я не согласен с убеждением, что Советы всегда отстают от Запада в плане технологического прогресса. Не знаю, насколько старательно и официально поддерживается это убеждение. Да, Советы тратят определенное время и усилия на получение военных секретов с Запада. Я говорю «определенное», потому что им не надо так уж сильно стараться. Похоже, существует стабильный приток ученых, как американских, так и британских, которые вместе с коллегами, вообще не обязательно участвующими в прямых исследованиях, готовы продавать Советам то, что они хотят, если, конечно, цена будет подходящей. Я уверен, что это так и есть в отношении компьютеров – в этой сфере они отстают от Запада. Но в случае с радарами все по-другому. Ведущая роль в этой сфере принадлежит, пожалуй, британской компании «Плесси». Она разработала новую революционную радарную систему, тип 966, которая установлена или будет установлена на авианосцах класса «Инвизибл», на эсминцах класса «Шеффилд», тип 42, и новых фрегатах класса «Норфолк», тип 23. Новый радар предназначен не только для обнаружения и сопровождения самолетов и ракет морского наблюдения, но и…

Хокинс прочистил горло:

– Извините, что перебиваю, Денхольм. Вы, конечно, знаток, но разве это не подпадает под категорию секретной информации?

– Будь это так, сэр, я не стал бы говорить об этом даже здесь. Но все данные, о которых я упомянул, имеются в открытых источниках. Так вот, новый радар, кроме всего прочего, способен управлять ракетами «Си дарт» и «Си вульф» в полете и наводить их на цели с большой точностью. Насколько я понимаю, они практически невосприимчивы к помехам и радиолокационным ловушкам. Если «Плесси» сделала это, это могли сделать и Советы. Они не особенно любят рекламировать подобные вещи. Но я уверен, что у них есть соответствующие наработки.

– И вы полагаете, что в данном случае причиной крушения была ракета? – спросил Хокинс.

– Отнюдь, сэр. Я лишь предполагаю подобную возможность. Вполне вероятно, что капитан и лейтенант-коммандер ван Гельдер правы. Проблема в том, что я ничего не знаю о взрывчатых веществах. Возможно, существуют ракеты с небольшим зарядом, наносящие лишь ограниченный ущерб. Я думаю, что в случае с обычной ракетой самолет бы упал в море не с целым фюзеляжем, а разлетелся на множество обломков. Но опять же, этого я не знаю. Мне просто любопытно, какая была система безопасности на базе, откуда вылетел этот самолет в Штатах.

– Система безопасности? В случае со сверхсекретным самолетом? Абсолютная.

– Неужели адмирал действительно верит, что существует такая вещь, как полная безопасность?

Адмирал ничего не ответил, лишь молча глотнул виски.

– За последний год было четыре авиакатастрофы. Все четыре самолета вылетели из аэропортов, которые считались абсолютно безопасными. Во всех четырех случаях террористы играючи обошли самые строгие проверки в аэропортах.

– Это были гражданские аэропорты. Здесь же речь идет о сверхсекретной базе ВВС США, укомплектованной исключительно личным составом ВВС США – людьми, специально отобранными для своей должности, с тщательно изученным прошлым и проверкой на детекторе лжи.

– При всем уважении к вице-адмиралу и нашим американским друзьям, проверка на детекторе лжи, точнее, проверка на полиграфе – это чушь. Любого умеренно разумного человека можно научить, как пройти проверку на полиграфе, которая, в конце концов, зависит от грубых примитивных измерений частоты пульса, артериального давления и потоотделения. Можно научить человека давать правильные, неправильные или просто сбивающие с толку ответы, и проверяющий не заметит разницы.

– Это не соответствует вашим представлениям об электронике, а?

– Электроника здесь ни при чем, сэр. Полиграф – это прошлый век. Вы только что употребили слово «сверхсекретный», сэр. «Ариадна», если можно так выразиться, средоточие сверхсекретности. Сколько членов ее команды когда-либо проходили проверку на полиграфе? Ни одного.

Хокинс несколько секунд рассматривал свой стакан, потом посмотрел на Тэлбота:

– Если возникнет такая необходимость, капитан, сколько времени вам понадобится, чтобы связаться с Пентагоном?

– Практически нисколько. Ну, полминуты. Прямо сейчас?

– Нет. Погодите. Надо подумать. Проблема в том, что даже Пентагон испытывает трудности с получением информации с этой базы ВВС, расположенной, по-видимому, где-то в Джорджии. На самом деле в Пентагоне сами виноваты, хотя трудно ожидать, что они с этим согласятся. Они внушили высшему офицерскому составу всех четырех служб настоящую страсть к абсолютной секретности, и теперь никто не готов рассказывать что-либо без разрешения командира базы ВВС, капитана корабля или кого-либо еще. В данном конкретном случае старший офицер, к большому огорчению Пентагона, поддался человеческой стороне своей натуры и взял отпуск на двадцать четыре часа. Никто не знает, где он.

– Получится немного неудобно, не так ли, сэр, если война начнется в ближайшие полчаса? – заметил ван Гельдер.

– Нет. База в полной боевой готовности. Но жесткие правила, касающиеся разглашения секретной информации, все еще не смягчились.

– Вы бы не сидели здесь, сэр, если бы они не поделились хоть какой-то информацией, – сказал Тэлбот.

– Разумеется. Сведения, которыми они поделились, расплывчаты и неполны, но все они очень, очень плохие. В одном рапорте говорилось, что на борту двенадцать единиц ядерного оружия, в другом речь шла о пятнадцати. Ракеты это или бомбы – не разглашалось. Но выяснилось, что это были водородные устройства, каждое из которых имеет чудовищный мегатонный диапазон, от двенадцати до пятнадцати мегатонн. Также самолет нес две более традиционные атомные бомбы.

– Думаю, я нарушу самоограничение и тоже выпью виски, – сказал Тэлбот. Полминуты прошло в молчании, затем он тихо произнес: – Мне и во сне такое не могло бы присниться.

– Во сне? – переспросил Грирсон. – Лучше скажите, в ночном кошмаре!

– Сон или кошмар – для нас это будет не важно, когда мы полетим через стратосферу по испаряющейся орбите, – изрек лейтенант Денхольм.

– Давайте поговорим о водородной бомбе, доктор Викрам, – сказал Тэлбот. – Может ли она взорваться самопроизвольно?

– Самопроизвольно – нет, такое невозможно. Президент Соединенных Штатов должен нажать одну кнопку, человек на месте – другую. Радиочастоты различаются настолько сильно, что шансы на то, что кто-то случайно наберет правильную комбинацию, – миллиард к одному.

– Есть ли шанс, пускай миллиард к одному, что эта комбинация попадет к Советам?

– Ни малейшего.

– Вы говорите, что взорваться сама по себе она не может. Есть ли другой способ, какие-либо внешние средства, чтобы она все же взорвалась?

– Я не знаю.

– Означает ли это, что вы не хотите говорить или что вы не уверены? Доктор Викрам, сейчас не время играть словами.

– Я не уверен. Если поблизости произойдет достаточно мощный взрыв, может случиться симпатическая детонация. Мы просто не знаем точно.

– То есть такая возможность даже не рассматривалась? Эксперименты не проводились?

– Надеюсь, что нет, – сказал лейтенант Денхольм. – Если бы такой эксперимент оказался успешным, мне бы хотелось в этот момент находиться милях в тридцати от него, а лучше в сорока.

– Это только один из моментов. – Доктор Викрам впервые изобразил улыбку, но она получилась невеселой. – Откровенно говоря, мы не предполагали, что такая ситуация может когда-либо возникнуть. Вероятно, мы могли бы провести подобный эксперимент без тех