И очень скоро я приняла решение – послать вам телеграмму. Надела шляпку, накинула плащ и, наведавшись в почтовую контору (это приблизительно в полумиле от усадьбы), на обратном пути почувствовала себя гораздо лучше. Правда, у ворот меня охватил трепет: что, если собаку спустили с цепи? Но тут же вспомнила, что Толлер к вечеру напился до бесчувствия, а злобная тварь из всех домочадцев подчинялась только ему одному, и, кроме него, никто не осмелился бы выпустить ее на волю. Я благополучно пробралась в дом и полночи пролежала без сна, радуясь скорой встрече с вами. Утром я без труда получила разрешение посетить Винчестер, но мне нужно вернуться до трех часов дня: мистер и миссис Рукасл отправятся с визитом на весь вечер, и мне предстоит следить за ребенком. Теперь вам известны все мои приключения, мистер Холмс, и я буду счастлива, если вы растолкуете мне, что все это значит, а самое главное – подскажете, что делать дальше.

Мы с Холмсом зачарованно выслушали этот необычайный рассказ. Затем мой друг вскочил и с выражением крайней озабоченности принялся мерить шагами гостиную из угла в угол, сунув руки в карманы.

– Толлер все еще пьян? – спросил он.

– Да. Я слышала, как его супруга жаловалась миссис Рукасл, что ей никак с ним не сладить.

– Отлично. И хозяев вечером не будет?

– Да.

– В доме есть погреб, который можно запереть крепко-накрепко?

– Да, винный погреб.

– Во всей этой истории, мисс Хантер, вы действовали как нельзя более отважно и благоразумно. Готовы ли вы решиться еще на один смелый поступок? Я не стал бы об этом просить, если бы не считал вас очень незаурядной женщиной.

– Попробую. А что я должна сделать?

– Мы с моим другом явимся в Медные Буки к семи часам. Рукаслы уже уедут, а Толлер, надо надеяться, не в силах будет и пальцем пошевелить. Остается только миссис Толлер, которая может поднять тревогу. Если вы сумеете послать ее с каким-то поручением в погреб и запереть там на замок, вы значительно облегчите нам задачу.

– Так и сделаю.

– Великолепно! Давайте основательно вникнем в суть дела. Правдоподобное объяснение, по существу, только одно. Вас пригласили туда с тем, чтобы вы подменили другую персону, которая заточена в комнате наверху. Яснее ясного. Что касается узницы, то сомнений у меня нет: это дочь владельца усадьбы – мисс Элис Рукасл, которая якобы отправилась в Америку. Вас, бесспорно, выбрали благодаря сходству с ней; рост, фигура, цвет волос у вас одинаковы. Волосы Элис пришлось остричь – по всей вероятности, из-за перенесенной ею болезни, – так что, разумеется, пострадали и ваши. На ее волосы вы наткнулись по занятной случайности. Незнакомец на дороге, безусловно, близкий ей человек – не исключено, что fiancé[30]. Поскольку вы надели платье Элис и вас трудно было от нее отличить, он, судя по вашей веселости, а затем и по вашему жесту, должен был решить, что мисс Рукасл совершенно счастлива и более в знаках внимания с его стороны не нуждается. Собаку выпускали по ночам, чтобы предотвратить его попытки повидаться с Элис. Понятно. Самое существенное в этом деле – поведение ребенка.

– Да при чем тут он? – воскликнул я.

– Мой дорогой Ватсон, вам как медику постоянно случается судить о ребенке по его родителям. Вы должны понимать, что равносильно и обратное. Я зачастую постигал характеры родителей только после изучения их отпрысков. Ребенок отличается полным бессердечием – жестокостью ради самой жестокости, – а унаследовал он эту черту от улыбчивого папаши, как я склонен подозревать, или же от мамочки, не столь существенно; важно то, что над несчастной девушкой, оказавшейся в их власти, нависла опасность.

– Вы совершенно правы, мистер Холмс, я уверена! – вскричала наша клиентка. – Теперь мне вспоминается множество мелочей, и все они подтверждают, что вы попали в самую точку. Давайте же, не теряя времени, поспешим на выручку этой бедняжке.

– Необходима осторожность: мы связались с чрезвычайно изворотливым субъектом. До семи часов мы ничего предпринять не можем. Вечером мы будем у вас, и ждать до раскрытия тайны останется всего ничего.

Обещание мы выполнили, и, оставив нашу двуколку у придорожного трактира, ровно в семь появились в усадьбе Медные Буки. Даже если бы мисс Хантер не встречала нас с улыбкой на крыльце дома, опознать усадьбу было нетрудно по деревьям с темными листьями, которые сверкали, как начищенная медь, в лучах закатного солнца.

– Удалось? – спросил Холмс.

Откуда-то снизу доносился глухой стук.

– Миссис Толлер в погребе, – пояснила мисс Хантер. – А ее супруг храпит на коврике в кухне. Вот его ключи – дубликаты ключей мистера Рукасла.

– Справились отменно! – воскликнул Холмс. – Ведите нас, и скоро мы положим конец этой грязной затее.

Мы поднялись по лестнице, открыли дверь, прошли по коридору и очутились перед забаррикадированной дверью, описанной нам мисс Хантер. Холмс перерезал веревку и снял железную перекладину. Затем он принялся перебирать ключи, но не годился ни один. Изнутри не доносилось ни шороха, и Холмс помрачнел.

– Надеюсь, мы не опоздали, – проговорил он. – Полагаю, мисс Хантер, нам лучше войти туда без вас. А ну-ка, Ватсон, навалитесь плечом – посмотрим, кто кого.

Старая, расшатанная дверь не устояла под нашим напором, и мы ворвались в комнату. Она была пуста, если не считать убогой лежанки, крохотного столика и корзины с бельем. Окошко в потолке было распахнуто, пленница исчезла.

– Очередное злодеяние, – сказал Холмс. – Этот молодец раскусил намерения мисс Хантер и уволок свою жертву.

– Но каким образом?

– Через окно в потолке. Сейчас посмотрим, как он это проделал. – Подпрыгнув, Холмс уцепился за раму и выглянул наружу. – Так и есть! К карнизу приставлена лестница. Вот вам и способ.

– Но это невозможно, – возразила мисс Хантер. – Когда Рукаслы уезжали, никакой приставной лестницы и в помине не было.

– Он вернулся и проделал задуманное. Говорю вам, это человек умный и опасный. Не удивлюсь, если на лестнице я слышу именно его шаги. Полагаю, Ватсон, вам стоит приготовить свой пистолет.

Не успел он договорить, как в дверном проеме выросла массивная, плотная фигура с тяжелой палкой в руке. Мисс Хантер пронзительно вскрикнула и прижалась к стене, но Шерлок Холмс ринулся вперед и загородил ее:

– Мерзавец! Куда вы дели свою дочь?

Толстяк оглядел комнату, потом поднял глаза к открытому потолочному окну.

– Это я вас должен спросить! – завизжал он. – Воры! Шпионы и воры! Я вас поймал – что, не так? Вы у меня в руках. Ну, сейчас я вам покажу! – Он повернулся и с топотом ринулся вниз по ступеням.