— Нет, не назвал.

— Гм… этого следовало ожидать.

Лицо Евгения Евгеньевича из улыбчивого стало серьезным:

— Предлагаю пройти к вам, в ваш "шикарный" кабинет. Расскажете, о чем беседовали.

Прошло два дня, а в деле Дронова-Баркая ничего не продвинулось. Дронову никто не звонил, в мастерскую с ремонтом радиоприемника никто не заходил. Фото Баркая-Гюрзы, воссозданное на фотороботе, было разослано оперативникам, дежурившим на вокзалах и в аэропорту. Но… безрезультатно. Самое интересное, что среди прибывших в город — а вновь прибывшие в закрытый Калининград регистрировались — гражданина по имени Баркая Нодар Георгиевич не значилось.

Дружинин каждый вечер появлялся с докладом в кабинете Кострова, но докладывать было нечего. Начальника Управления это раздражало, поскольку ему, соответственно, нечего было докладывать в Москву.

— Он что, этот Гюрза, с неба свалился или из-под земли выполз, — ворчал Костров, закуривая в очередной раз.

Сергей Дружинин стоял перед ним в неподвижной позе и молча выслушивал упреки в свой адрес. На третий день он, как всегда, появился перед полковником.

— Опять по нулям? — недовольно спросил тот.

— Не совсем. Из Краснодара сообщили, что человек по имени Баркая Нодар Георгиевич действительно там проживал. Но в декабре 1963-го умер. Инфаркт.

Костров поднялся, прошелся по кабинету:

— Нечто похожее я предполагал, — негромко произнес он. — Не знаю, с какой целью наведался в наш закрытый город этот Гюрза, знаю только одно: если он прошел немецкую разведшколу, то это, как говорят в народе, "тертый калач". А по Дронову что-нибудь прояснилось?

— Прояснилось. С самого приезда в Калининград, тогда еще Кенигсберг, Дронов работал в одной из строительных организаций. Потом перешел в радиоуправление порта. Последние 10 лет трудился в своей мастерской. Везде отзывы положительные. Правда, есть нюанс…

— Что такое?

— Однажды в радиоуправлении порта произошло возгорание. Дронов не был к нему причастен, но сразу же уволился.

— Видимо, боялся, что будет разбирательство?

— Думаю, да. Могли заинтересоваться биографией всех работников и его в том числе. А там, глядишь, и подстава обнаружилась бы.

Костров достал портсигар, закурил. Опять мельком перехватил укоризненный взгляд Дружинина.

— Тебе не кажется, Сергей Никитич, что все это выглядит как-то нелогично, — выпустив струю дыма, произнес Костров. — Возьмем этого Гюрзу. С какой целью он прибыл? Первый вариант простой: если он послан иностранной разведкой, то его задача установить канал связи между агентом, работающим на нашей территории, и теми, для кого он добывает секретную информацию. Но скажи, зачем это делать здесь, в режимном городе, куда иностранцам путь закрыт, а для наших следуют проверки при въезде и выезде. Проще в Москве, Ленинграде или любом другом городе, где есть иностранные консульства, организовать тайник под мостом или под лавочкой в сквере, а не здесь в радиомастерской. Как считаешь?

— Согласен.

— Теперь второй вариант: Гюрза — обычный фарцовщик-перекупщик. Дронов не поверил, что он отбывал длительный срок. Правильно, что не поверил. Гюрза, возможно, и не отбывал его, а сразу после войны достал фиктивные документы, затаился. Тем более что он откуда-то с Кавказа, там затаиться проще. А спустя несколько лет успокоился и занялся фарцовкой. Как считаешь?

— Первый вариант более реален. Зачем Гюрзе заниматься преступным промыслом? Имея документы, пусть фальшивые, он сидел бы тихо.

Костров с минуту курил. Потом, потушив папиросу, сказал:

— Ладно, поживем — увидим. Рано или поздно кто-нибудь придет сдавать в починку радиоприемник.

Предвидение полковника Кострова сбылось. На следующий день в 10.15 последовал звонок Дронову. Звонивший назвал пароль, и уже через двадцать минут лейтенант Малышкин, сидевший в мастерской за приемщика, осматривал "Спидолу-ВЭФ" в красно-белом корпусе. Дружинин, получив сообщение от Малышкина, немедленно доложил Кострову. А на следующий день тоже в 10.15 в кабинете Дронова раздался новый звонок. Звонивший желал забрать радиоприемник.

Вечером Дружинин зашел в кабинет Кострова, держа в одной руке спортивную сумку, в другой кожаную папку. Затем вынул из сумки "Спидолу-ВЭФ" в красно-белом корпусе.

— Разрешите? — указал он на стол.

— Показывай, показывай, — начальник. Управления освободил место, передвинув насколько папок в сторону.

— Первый трофей из мастерской, — отрапортовал Дружинин.

Костров взял в руки "Спидолу":

— Для радиоприемника он явно тяжеловат.

— Все верно, товарищ полковник. Разрешите… — Дружинин аккуратно взял красно-белый трофей, снова положил на стол. Вынул из кармана небольшую отвертку, открутил несколько винтов, снял крышку корпуса:

— Вот потому он и тяжелее обычного…

Среди привычно расположенных деталей выделялся аккуратно уложенный матерчатый мешочек. Дружинин вынул его, раскрыл и стал высыпать содержимое:

— По предварительным оценкам всего-то тысяч на пять. Не густо…

Начальник Управления КГБ и его помощник молча, даже с некоторым разочарованием наблюдали за различными кольцами, браслетами, ожерельями, сделанными из янтаря.

— Вот тебе и край наш янтарный, — нарушил молчание полковник. — А где же ожидаемая капсула с микрофильмом?

— Не рискнули вложить, — сказал Дружинин. — Сначала нужно проверить на янтаре. Правильно действуют.

Костров продолжал смотреть на все, что появилось на его столе:

— Считаю, Баркая-Гюрза никакой не иностранный агент, а обычный контрабандист. Ему нужен помощник, он встречает Дронова. Тот "на крючке", отказать не в силах. Остальное соответственно. Сегодня появились изделия из янтаря, завтра появятся золото и бриллианты. Город у нас режимный, но порт работает круглосуточно, как и вокзалы, как и аэропорт. Да и жителю города выехать в любую точку Союза не проблема. Представь, в каком-нибудь городе N договариваются о крупной поставке изделий из янтаря. Приехавший из этого города, неважно кто — отдыхающий, проводник поезда или просто командированный — заходит в мастерскую и получает радиоприемник, внутри которого упакованы ювелирные изделия, уже, возможно, в золотой оправе.

— А квитанция? Деньги за товар?

— Их передать намного проще, чем сам товар. Например, на вокзале, в кафе. Ну, что скажешь? Контрабанда изделий из янтаря у нас явление довольно частое.

— Интересная версия, но…

— Что — но? Не нравится?

— Извините, товарищ полковник, но я сторонник "забугорной" версии, если можно так выразиться.

Костров разглядывал своего помощника. На лице полковника обозначилось недовольство:

— Что ж, ценю чужое мнение. Время покажет, кто из нас прав, — Костров опустился в кресло. — Ну а теперь давай главное: как, когда, кому?

— Посылку в мастерскую принес таксист по фамилии Комлев. Молодой… парень как парень, правда сотрудники угрозыска сообщили, что этот Комлев привлекался пару раз за фарцовку. Но так, по мелочам. Уголовного дела на него не заводили.

— А получатель?

— Получатель фигура более солидная, некто Богословский, звукооператор с "Мосфильма". Три дня назад приехал лечиться. Действительно, у него путевка в санаторий "Волна" на 12 дней. Вели мы его до самого санатория. Вот, — Дружинин раскрыл папку, — протоколы допросов.

Протокол допроса