– И не только это. Знаете, за последние пару месяцев у меня вроде как туман в голове начал рассеиваться. Я наконец встретила хорошего парня. Он все понимает и хочет увезти меня из Лос-Анджелеса подальше от всех этих соблазнов. Он врач, ему предложили место в больнице Джона Хопкинса, так что в конце месяца мы переезжаем в Балтимор. Через неделю мы поженимся.

– Поздравляю.

– Спасибо, – Мириам даже на мгновение зажмурилась от маячившего впереди счастья. – Так вот Скотт, мой жених… он врач. Кажется, я уже говорила. Когда я рассказывала ему о медитациях в общине и о том, как я чувствовала, что парю, он заподозрил… что они нам подсыпали какие-то наркотики в питье.

Честно говоря, я и сам это давно заподозрил, просто не знал, как повежливее сказать девушке.

– Что это чувство… когда ты паришь над своим телом. И душевный подъем… это все может быть вызвано наркотиками. Но не кокаином или опиатам. Хотя, может, и опиатами. Но Скотт подозревает, что это что-то синтетическое. Эти новые «кислоты», которые воздействуют на сознание, а потом не вызывают привыкание. Особенно, если давать в малых дозах.

Она сделала паузу.

– Я много думала в последнее время, – судя по тому, сколько раз Мириам уже упомянула о своих мыслительных процессах, эта процедура ей явно давалась с трудом. – Если подумать… Учитель нес такую ерунду. Во время медитаций он просто бормотал бессмысленные фразы. А ритуалы в Храме… Они надевали поверх своих обычных туник еще и богато расшитые мантии. Зажигали факелы и произносили заклинания. Я не понимала ни слова, но мы все слушали, словно загипнотизированные. Казалось, в башне начинает что-то… материализовываться. И еще сильно пахло цветами. Скотт, мой жених, считает, что они могли пускать какой-то газ. И маскировать его запах цветочным ароматом. Скорее всего так, потому что после ритуалов мы все спали по несколько часов. На самом деле, мне нельзя вам об этом всем рассказывать, я подписала бумагу, что не буду посвящать в детали ритуалов тех, кто не состоит в общине. Но Скотт говорит, что эта бумага не имеет юридической силы, если мы находились под воздействием наркотиков. Что если дело дойдет до полиции, мне даже может придется давать показания.

Умный парень, этот ее Скотт. Интересно, почему он выбрал такую непроходимую дуру, легко попадающую под чужое влияние? Или этот рыцарь на белом коне как раз из таких самодовольных докторов, которым жена нужна в качестве красивого фасада и бесплатной прислуги? Надо отметить, внешность у Мириам до сих пор была хоть куда, а, судя по здоровым польским генам от фермеров из Висконсина, она еще долго может сохранять хорошую форму и вынашивать маленьких докторских детишек, если будет держаться подальше от кокаина.

Впрочем, интересовало меня не это. Я первый раз услышал о службах в Храме, «богато расшитых» мантиях и факелах. Видимо, основатель «Собранного пути» действительно подошел к делу серьезно и решил смело смешать восточные медитации с эффектными мистическими ритуалами, позаимствованными у каких-то масонов.

– Как устроен Храм? – спросил я у Мириам.

– Очень необычно, – ответила она мне серьезно. – Туда ведет один вход, который представляет собой лабиринт. В нем есть окна, но они расположены таким образом, что вы не понимаете, где вход, а где выход. Как говорит Учитель, это очищающая стадия, задуманная таким образом, чтобы человек отринул привычные земные координаты. Потом появляется первая лестница, которая ведет в башню – там находится главный зал и алтарь. Никаких жертвоприношений, – замахала она руками. – Просто на алтаре в особом порядке размещаются магические символы, помогающие Учителю открыть врата измерений. Насколько я знаю, за алтарем есть еще одна лестница, ведущая к вершине башни. Но подниматься по ней может только Учитель, к тому же, когда я там была, башня была еще не достроена.

– Понимаете, – продолжила Мириам после паузы. – Я хотела рассказать Луэлле всю правду, но Скотт заявил, что я ничего не могу доказать, а Учитель… то есть мистер Торн может подать на меня в суд за клевету, если вдруг Луэлла решит что-то напечатать. Но я подумала, что стоит… предупредить вашу подругу. Хотя, если ей там не понравится… Или, может, не все так восприимчивы к этому наркотику. Например, мисс Латимер выглядела вполне здравомыслящей. Я не ожидала, что она так быстро покинет общину. И эта ее жуткая смерть от рук какого-то грабителя…

Похоже, мысли у Мириам путались из без воздействия субстанций. Она поболтала еще пару минут, а потом отчалила – надеюсь, навстречу счастливой жизни в роли жены врача в Балтиморе.

Я поднял телефонную трубку и позвонил Габи в больницу. Там мне сказали, что она отпросилась со смены пораньше и взяла отгул по семейным обстоятельствам. Тогда на набрал ее домашний номер. Никто не взял трубку.

Я не представлял, что могу еще сделать. Бежать в контору к Кастерсу и угрожать? Позвонить в полицию? И какие у меня обвинения? Честно говоря, я вообще не понимал, почему так боюсь. Хорошо, как я и предполагал, бывший гениальный архитектор спустя много лет превратился в банального религиозного мошенника. У него достаточно харизмы и приобретенных знаний, чтобы привлечь слабых духом последователей и слегка подстегнуть их воображение наркотиками. Обычная схема, я бы сказал, привычная для Калифорнии. И что они могут сделать с Габриэлой в самом худшем случае? Одурманить ее и заставить подписать какие-то бумаги против ее воли. Но все это не имеет ни малейшего смысла.

Я снова взялся за телефон и позвонил в контору Диего Мартинеса, адвоката Габи, через которого мы и познакомились. К счастью, хоть он был на месте. Оказалось, что моя невеста уже успела поставить Мартинеса в известность, что собирается встретиться с отцом.

– Дуг, спасибо, что все устроил, – закричал адвокат в трубку. – Я с самого начала говорил мисс Тернер, что ей надо привлечь тебя.

– Все не так просто, Диего.

Я обстоятельно рассказал ему все, что удалось выяснить о возвращении Габриэля Торна, общине «Собранный путь», офисе Кастерса, а также о сомнительных ритуалах в храме.

– Странно все это, – прокомментировал Диего. – Ты говоришь, он и так очень богат. Я проверял, когда писал письма адвокатам Торна. Этот «Собранный путь» является некоммерческим фондом, содержится на его собственные средства. Они даже не получают пожертвований. Я не вижу особых возможностей для мошенничества. Может, Торну просто нравится играть в духовного наставника? Не вижу ничего плохого в том, что мисс Тернер съездит в общину и попытается поговорить с отцом. Если они попытаются ее как-то одурманить или загипнотизировать, чтобы отказаться от