видели они эту девочку у себя в заведении или нет. Ну что, звучит разумно?

– Вполне, – сказала Марион.

Роберт повернулся к миссис Шарп:

– Но если вы считаете, что от профессионала будет больше пользы – а это вполне вероятно, – то я готов уступить…

– Не думаю, что нам от кого-то будет больше пользы, чем от вас, – ответила миссис Шарп. – Я уже говорила, как благодарна за все те усилия, что вы ради нас прилагаете. Если вам действительно доставит удовольствие вывести на чистую воду эту… эту…

– Куколку, – весело подсказал Роберт.

– Вертихвостку, – решила миссис Шарп, – мы можем лишь согласиться и вновь благодарить вас. Хотя мне кажется, что поиски займут много времени.

– Почему?

– Я бы сказала, что от встречи с неким мистером Икс в Ларборо до появления в Эйлсбери в одном платье и башмаках и с кучей синяков нужно пройти долгий путь. Марион, по-моему, у нас еще остался амонтильядо.

После того как Марион ушла за хересом, воцарилось молчание, подчеркнувшее необычайную тишину в доме. Во дворе не было деревьев, которые шелестели бы от ветра, не было щебечущих птиц. Тишина была столь же нерушима, как полночная тишина в маленьком городке. Возможно, подумал Роберт, после жизни в переполненном пансионе тишина успокаивала? Или же, напротив, угнетала и немного пугала?

В пятницу утром в кабинете Роберта старая миссис Шарп сказала, что они ценят уединение. Но так ли уж хороша жизнь за высокими стенами, в непрерывной тишине?

– Мне кажется, – проговорила миссис Шарп, – девочка сильно рисковала, выбрав «Франчайз». Она же ничего не знала ни о доме, ни о нашем укладе.

– Конечно, рисковала, – подтвердил Роберт. – Ей пришлось пойти на риск. Но вряд ли такой большой, как вы думаете.

– Правда?

– Да. Вы считаете, что девочка могла ошибиться: мало ли, вдруг у вас тут полон дом народу и три горничные?

– Да.

– Ну а я склонен думать, что она прекрасно знала о положении дел в доме.

– Откуда же?

– Либо посплетничала с кондуктором автобуса, либо – что, на мой взгляд, более вероятно – слышала разговоры других пассажиров. Ну, знаете, как это бывает? «Вон Шарпы. Только представьте себе, живут одни в таком большом доме. И горничные не хотят работать так далеко от всего: и от магазинов, и от кино…» Ну и так далее. Автобус ходит между Ларборо и Милфордом, пассажиры все местные. Шоссе пустынное, нет ни домов у дороги, ни деревень, кроме Хэм-Грин. «Франчайз» – единственное интересное место на много миль вокруг. Проехать мимо и не посплетничать о доме, о его обитателях и их машине – это противоречит человеческой природе.

– Ясно. Да, весьма правдоподобно.

– Я бы предпочел, чтобы она узнала о вас от кондуктора. Тогда он, вероятно, запомнил бы ее. Девочка утверждает, что никогда не бывала в Милфорде и не знает, где он находится. Если бы кондуктор ее запомнил, мы могли бы доказать, что хотя бы об этом она лжет.

– Если я хоть что-то понимаю в этом юном создании, то она, скорее всего, широко раскроет свои детские глазки и скажет: «Ах, это был Милфорд? Я просто прокатилась до конечной и обратно».

– Да. Это нам мало даст. Но если мне удастся напасть на ее след в Ларборо, я покажу ее фотографию местным кондукторам. Как жаль, что у нее не слишком яркая внешность.

Пока они размышляли о неприметности Бетти Кейн, вновь наступила тишина.

Они сидели в гостиной у окна, выходившего на зеленый квадрат двора и блекло-розовую кирпичную стену. Вдруг распахнулись ворота, и появилась небольшая группа из семи-восьми человек. Они держались легко и непринужденно, указывали друг другу на достопримечательности, из которых круглое чердачное окно было, очевидно, наиболее интересным. Если прошлым вечером «Франчайз» стал источником развлечения местной молодежи, то сегодня утром, похоже, вызвал интерес у обитателей Ларборо. За воротами их, несомненно, ожидала пара машин, коль скоро женщины надели лишь легкие туфельки и простенькие домашние платья.

Роберт покосился на миссис Шарп, но та не шевельнулась, лишь поджала и без того суровые на вид губы.

– Наши туристы, – наконец кисло произнесла она.

– Не следует ли мне их прогнать? – спросил Роберт. – Это я виноват, что не вставил на место деревянный брусок, который вы ради меня сняли.

– Оставьте, – сказала она. – Они скоро уйдут. Королевская семья подобное каждый день терпит; вот и мы немного потерпим.

Но гости уходить не собирались. Одна группа начала обходить дом, чтобы взглянуть на хозяйственные постройки, а остальные так и продолжали стоять во дворе, когда вернулась Марион с хересом. Роберт вновь извинился за то, что не запер ворота. Он чувствовал себя ничтожеством. Нельзя же просто так стоять и ничего не предпринимать, пока незнакомцы шныряют вокруг, будто дом принадлежит им или они как минимум намерены его купить. Но если выйти и попросить их уйти, а они откажутся, чем он сможет им пригрозить? И как он будет выглядеть в глазах Шарпов, если придется отступить, оставив наглых зевак во дворе?

Обойдя вокруг дома, группа исследователей вернулась и, смеясь и жестикулируя, принялась описывать увиденное товарищам. Роберт услышал, как Марион что-то пробормотала себе под нос. Наверное, выругалась. Она относилась к тому типу женщин, которые умеют превосходно ругаться. Она поставила поднос с хересом на стол и как будто забыла о нем; ей стало не до гостеприимства. Роберт сгорал от желания порадовать ее каким-нибудь решительным и дерзким поступком, как в пятнадцать лет мечтал спасти возлюбленную из горящего здания. К несчастью, он ничего не мог поделать с осознанием того, что теперь, когда ему уже за сорок, разумнее было бы дождаться приезда пожарных.

Пока он медлил и злился на себя и на тех хамоватых созданий во дворе, объявились пожарные в лице высокого молодого человека в достойном сожаления твидовом костюме.

– Невил! – прошептала Марион, наблюдая за развитием событий.

Невил окинул группу взглядом, полным невыносимого превосходства, и гости будто бы слегка поникли, но явно намеревались стоять до конца. Мужчина в спортивной куртке и полосатых брюках, очевидно, готовился устроить сцену.

Невил еще несколько секунд мерил их молчаливым взглядом, затем что-то достал из внутреннего кармана. При первом же движении его руки гостей охватило странное смятение. Те, кто стоял ближе к воротам, отделились от группы и тихо скрылись из виду; остальные утратили решительно-хамоватый вид и притихли. Наконец мужчина в спортивной куртке жестами выразил капитуляцию и вслед за товарищами убрался восвояси.

Невил захлопнул за ними ворота, поставил на место деревянный засов и прогулочным шагом направился к двери, брезгливо вытирая руки ужасного вида платком. Марион