стороне останешься? Мы с тобой двое – главные подозреваемые. Так что нам лучше вместе держаться, чтобы отбиться.

– Я не виновата, уверена, они разберутся.

– Ага, разберутся! Держи карман шире!

– Марк, поверь, – Вероника машинально тоже перешла на «ты». – Я, правда, ничего не знаю, и не видела. Я вышла на террасу с сыном по телефону поговорить. Мы с ним каждый вечер созваниваемся. Вспышка, грохот, меня выбросило в воду. Я даже не помню, как в больнице оказалась. И не всё про себя помню. Когда очнулась, имя своё не знала.

– Да, дела! Но вспомнила же своё имя, в конце концов! Будем надеяться, что и остальное вспомнишь. Тебе что-то надо? Лекарства, вещи, продукты? Говори, не стесняйся, привезу.

– Ко мне бабушка ходит, еду приносит, она местная. Она говорит, что здесь меня хорошо лечат. Завтра МРТ будут делать. Если результат окажется хороший, она обещала меня к себе домой забрать из больницы. Дома долечивать будет.

– Вероника, позвони мне, я приеду, помогу перевезти тебя к бабушке.

– У меня телефона нет. Можно мне какой-нибудь простенький аппарат купить, самый дешевый? И симку бы вставить. Я отдам деньги, потом.

– Договорились.

Марк на прощанье улыбнулся и вышел. «А у него приятная улыбка».

Полина вплыла в палату, прижимая к себе одной рукой двухлитровую банку, налитую до половины, она пристроила её на тумбочку и осторожно поставила букет, не ставший менее красивым от такой простой «вазы».

– Подумать только, какой роскошный букет! Девчонки в сестринской разахались, думают, он пришел тебе предложение делать. Так кто это приходил? Твой жених?

– Нет, клиент.

– Клиент?!

– Полина, что ты подумала? Марк банкет заказывал в нашем ресторане в тот самый день, когда взорвалось. Говорит, мы вдвоем выжили в зале после взрыва.

– Он ничего, симпатичный. Спортом занимается, часы дорогие. Наверное, богатый. Не упусти.

– Полина, я его второй раз вижу, и ничего о нем не знаю.

– Узнаешь, успеешь. Он на тебя с интересом смотрел, и на цветы раскошелился.

– Он интересуется, помню ли я что-то про тот злополучный день.

– А мне интересно, как же его в тихий час в палату пропустили? Точно, богатый! – Полина вздохнула и улеглась, наконец, на кровать.

Ника смотрела на цветы. Боже, какая красота! Когда ей последний раз мужчина дарил цветы? Даже если бы мозги включились, не вспомнила бы. Да, Первое сентября, Восьмое Марта, день рожденья родители учеников старались отметить. Но это как бы по должности. А просто как женщине, тем более, таких роскошных цветов никогда ей не преподносили! Зачем он потратился? Денег девать некуда? И банкет он заказывал по высшему разряду. Как вспышка молнии промелькнуло в памяти:

«…Их было шесть человек, одни мужчины, без жен. Они откупили всю базу отдыха. Сначала был чисто деловой ужин для мужчин. Девочки прибыли ближе к ночи. Мы с моей помощницей фуршет для дам накрывали. Вокруг этого Марка вертелась яркая красивая брюнетка. У неё имя необычное было. Девочки все были не «Тани и Мани»: Сабрины, Мадлены, но красотка Марка переплюнула всех. Как же её звали? Вспомнила! Еванджелина! Придумала, так придумала девочка себе экзотичное и неординарное имечко! Она самая красивая из всех была, не вульгарная, одета изыскано, со вкусом. Может, подруга? Не из «ночных бабочек»? Что с ней стало? Марк сказал, мы двое выжили из всех, кто был в зале…»

Ника решила отдохнуть и закрыла глаза. Ничего она изменить сейчас не сможет. Неприятности надо переживать по мере поступления. Но отдохнуть не удалось. Едва она задремала, резкий свист раздался под окном. Полина вскочила и метнулась к окну.

– Пашка!.. Ой, а вы к кому? К Нике?

– Ника, просыпайся к тебе очередной мужчина пришел! Под окном стоит.

Ника села в кровати, попыталась встать. Голова закружилась, она чуть не упала.

– Я не смогу подойти. Поля спроси, кто пришел и что ему надо?

– Мужчина, вы кто?

– Я Игорь. Игорь Зайко. Друг Ники.

«Игорь Зайко? Друг? «Сначала друг, потом супруг», – кто это говорил? Тетя Лида Зайко, мамина подруга по институту. Они сидят за чашечкой кофе, и стоят планы поженить нас с Игорем, когда мы подрастём. Мне, наверное, лет пять, я уплетаю пирожное, и всем довольна. А Игорь, лохматый, худощавый подросток, злится и краснеет. Это было давно, в той счастливой жизни, с мамой и папой. Мама тогда была весёлая, разговорчивая, любила приглашать гостей. Мы и сами часто ходили в гости».

Тем временем Полина отдаёт распоряжения Игорю.

– Видите, справа чурбак лежит? Ставьте его под окно и поднимайтесь. Она не сможет к вам выглянуть.

Полина отлипла от окна, а над подоконником показалась черная кудрявая голова, а затем и плечи Игоря, далеко не подростка, а зрелого уверенного в себе мужчины.

«Ох, эта голова была на моей подушке! Мы – любовники? Или нет?» – Ника в сомнении разглядывала Игоря.

Волосы кудрявятся на макушке, а на висках выбриты «под ноль». Линия высокого лба по бокам уже слегка приподнята залысинами. Черты лица правильные, немного портит впечатление темная щетина. Темно-серые глаза смотрят тревожно.

– Ника! Ты жива! И руки-ноги целы. Просто чудо!

– Игорь! Ты пришел…

«Вспомнила, почему, мне не нравится его модная борода. Он её отпустил, когда собрался жениться. Не на мне, о чем сам и сообщил, предварительно угостив хорошим обедом. Белый зал ресторана, столик в углу у окна. Я постаралась не заплакать, но пришлось выйти «носик припудрить». Отрепетировала речь перед зеркалом и сказала с улыбкой: «Полагаю, наши «сексуально-дружеские» отношения на этом закончились?» Он перестал нервничать, заулыбался: «Как скажешь. Но дружеские будут продолжаться».

Ника не собиралась больше никогда с ним общаться. Но постепенно чувство её отболело, перегорело. А затем нужда заставила. И когда Игорь предложил место администратора на его базе отдыха на время каникул, она ухватилась сразу.

– Ну и церберы в вашей больнице! Не смог уговорить, чтобы пропустили. Как ты?

– Лучше значительно. Память понемногу возвращается. Представь, имя своё не сразу, но вспомнила. Так что, прогресс налицо.

Ника улыбнулась Игорю. Друг – это даже лучше, чем любовник. Надежнее.

«Марк сказал, нас двое выжили. А как же мои работники? Трое постоянных и два приходящих?» Ужас охватил Нику.

– Как там наши? Как Катя? – Имя возникло само, как будто Ника и не забывала свою лучшую повариху.

– Наши все живы. Деревенские к тому времени уже ушли, охранник возле машин караулил. Катя твоя несла из кухни поднос со сливками и сахаром. В данный момент в монастырь уехала, отмаливать, что Бог беду отвел. Не знает даже, что ты нашлась.

– А в зале?