и контрактов было заключено множество именно со Свиридовой, не с Луниной. Так и осталась она Свиридовой до самой смерти.

И вот теперь оказалось, что по ее паспорту живет какая-то дрянь и совершает от ее имени всякую преступную гнусь. Сволочь!

– Не могу, – сиплым голосом ответила Маша, боясь поднимать на Подгорного глаза.

– Что не можешь? – не понял он.

– Не могу пробить ее по месту жительства, потому что это мое место. Я там прописана, Никита!

Он даже попятился, ничего не поняв из ее слов и сочтя это бредом. Так и сказал:

– Что за бред ты несешь, Машка?

– Никакой это не бред, майор. – Маша открыла фото со страницы регистрационного журнала. Ткнула в него пальцем, увеличивая. – Вот видишь? Паспорт на имя Свиридовой Надежды Степановны. Дата рождения только отличается. А во всем остальном… И номер паспорта, и серия – все совпадает.

– С чем совпадает-то?

Он схватил ее телефон, уставился на фото записи, сделанной корявым почерком белобрысого охранника Николая.

– Это паспорт моей тетки Нади. Она его потеряла несколько лет назад. Вернее, украли его у нее во время одной из вечеринок в ее доме. До вечеринки паспорт был. Она это точно помнила. А после пропал. И что самое скверное: на вечеринке присутствовали все свои. Заподозрить было некого! – Маша со стуком поставила локти на стол, спрятала лицо в ладонях. – Тетя Надя попросила Мишку восстановить паспорт. Он все сделал в кратчайшие сроки. И об этом инциденте все забыли. А сегодня это происшествие о себе напомнило. Это паспорт моей тетки, Никита! И прописана эта дрянь по тому же адресу, по которому прописана я, – в доме тетки! Разница лишь в дате рождения, все остальное…

– Ты говорила, – перебил ее Подгорный, пятясь на свое место.

Сел. И промолчал десять минут, в течение которых Маша безуспешно продолжала дозваниваться до брата Миши.

– Так… – встряхнулся Подгорный. – Это все равно еще ни о чем не говорит. Эта дрянь, меняющая парики, просто могла отираться в то время в вашем городе. Могла влезть в дом к твоей тетке, украсть паспорт, пока вы веселились. Она даже могла по той же самой схеме, что и с Лебедевыми, развести твоих родителей! Да! А почему нет? Это может быть просто совпадением и… Нет, не может. Слишком как-то…

Подгорный посмотрел в ее сторону затравленным взглядом, сгорбился и нехотя, словно через силу великую, произнес:

– Миша… Михаил, получается, ее сообщник? Так?

– Не знаю. Его телефон выключен. И как раз сегодня. Когда я напала на след мошенников. Одна из которых живет себе по украденному паспорту моей тетки. Это… Это вообще, Никита! – затрясла она головой и заплакала. – Я не знаю, что вообще думать?!

– Маша, погоди! Погоди, Маша!

Он сорвался с места. Подтащил стул для посетителей к ее столу, сел, очутившись так опасно близко, что Маша ощущала его дыхание на своей щеке.

– Погоди, не плачь. – Он принялся поглаживать ее по плечу. – Все еще может объясниться самым невероятным образом, Маша. И Мишка окажется ни при чем.

– Именно поэтому он как раз сегодня вдруг пропал, да? Когда я обо всем узнала!

Маша на всякий случай откатилась в кресле от Подгорного подальше. Потому что его рука с ее плеча сместилась на спину, прямо на поясницу.

– Ну, узнала ты, что какая-то девка живет по украденному у твоей тетки паспорту. Что с того? Кстати… – встрепенулся Никита. – Ты сказала «мошенников». Во множественном числе. Кого-то еще вычислила? Того мужика, что Голубева нам обрисовала?

– Да. Вычислила. Это охранник из подъезда Павла Лебедева. Тут не было особой сложности его вычислить.

– Этот уволенный? – уточнил Подгорный. – Как ты его там называла?

– Хворов Виктор Иванович.

– Паспорт его личный, не украденный?

– Да. Паспорт не поддельный. В его охранном предприятии, откуда его уволили, проверяли все основательно. Он тот, кем представляется.

– Ну, и чего ты? Найдем в два счета. – Он снова дотянулся до ее плеча и легонько потрепал, ободряя. – Насчет охранника какие у тебя печали?

– А такие, Никита!

Маша выбралась из-за стола, налила себе воды из стеклянного графина, уборщица меняла воду каждое утро. Ее мало кто пил. Все предпочитали воду из бутылок. Но она привычно день за днем ее меняла. И графин от капель тщательно вытирала отдельной резиновой тряпочкой.

Выпив залпом целый стакан, Маша вытерла капли с подбородка. И, не глядя на начальника, проговорила:

– Именно он угостил Голубеву отравленной шоколадкой.

– Да. Согласен.

– Именно он состоял в преступном сговоре с девушкой по вызову, которую я подозреваю в убийстве Павла Лебедева.

Она смотрела на окно, но ничего не видела. Ни плотных облаков, сбивающихся в тучи. Ни верхушек деревьев, застывших перед скорым дождем.

– Именно он способствовал свиданиям ее и Лебедева. Помогал ей. Значит, соучастник. И именно он…

Сейчас ей предстояло сказать самое важное, но было так трудно. В груди и горле все сдавило. Зрение снова подводило, размазав все вокруг до темных пятен. И от этой абстрактной картинки кружилась голова.

– Что именно он, Маша? – поторопил ее майор.

Подгорный покинул стул для посетителей и снова опасно с ней сблизился, предусмотрительно подперев задом дверь кабинета. Вот засранец! Не упустит случая прижаться к ней. А тут еще и предлог какой благовидный.

– Он родной отец Миши, – отошла она на всякий случай от него на метр.

– Какого Миши? Какой родной отец?..

Понятно. Сосредоточиться на деле, когда она в метре от него и ей необходимо утешение, Никите сложно.

– Хворов Виктор Иванович – уволенный охранник из подъезда Лебедева, регулярно поставляющий ему проститутку и, возможно, причастный к его банкротству. А также, возможно, причастный к отравлению мужа Натальи Голубевой, убийству ее соседки, похищению самой Натальи Голубевой. – Маша зажмурилась, отворачиваясь от Никиты. – Это родной отец моего брата Миши. У нас с ним были разные отцы.

– Что?!

Конечно, Никита не поверил, она бы тоже не поверила, скажи ей кто об этом еще месяц назад. Рассмеялась бы в лицо в ответ.

Кому? Правильно, Лебедеву Ивану Семеновичу. Он открыл ей страшную тайну Мишкиного рождения.

Почему страшную? Да потому, что эта тайна роднила преступника и ее брата Мишу. Ее брат оказался связан кровными узами с Хворовым. И мог даже быть замешан в их мошеннических схемах, а то и в убийствах, которые они совершили.

И сегодня, узнав, что она собирается повторно опросить охрану подъезда Лебедева, он просто исчезает. Пускается в бега! Он уверен, что она докопается до сути, она такая. Он понимает, что Маша, узнав обо всем, не смолчит. Доложит руководству. Потому что не