– Сознание он потерял, скорее всего, от удара тупым предметом по голове. Обширная гематома наблюдается. Извините, нам пора. Нельзя медлить.

Он уточнил, в какую больницу повезут Мишу, повернулся, чтобы уйти. И тут Маша остановила его очередным вопросом:

– Вы сказали «шило»? Ранение было нанесено шилом?

– Да, чем-то острым и тонким. Шило, заточка, что-то из этого преступного арсенала. И рука, судя по всему, у преступника набита.

– Но он промахнулся, – возразил Никита.

– Либо он промахнулся. Либо ваш друг почувствовал опасность и увернулся. Считаю, что он был на волосок от смерти. И лишь счастливая случайность его спасла. Или… – Он с сочувствием глянул на бледную Машу. – Или его спасла чья-то молитва.

Глава 30

Игорь Осипов ненавидел подвиги. И никогда не геройствовал. Никогда! Каждый подвиг нес в себе безрассудство, на его взгляд. Можно же поступить как-то иначе, рациональнее, безопаснее. Он так и делал всю жизнь. Он был из тех, кто семь раз отмерит, а один отрежет. И это не мешало ему в жизни. Как раз наоборот. А вот его сын! Тот требовал от него подвига. Немедленного и неосмысленного…

Стас был полной противоположностью и его, и матери. Если бы не тест на отцовство, сделанный по требованию судьи, Игорь бы точно сомневался: а его ли это ребенок?

Стас был его плотью и кровью, но вот что творилось в его голове, кажется, даже ему самому было неведомо.

Многие месяцы он игнорировал отца. Воспринимал как некое удобство, за счет которого можно безбедно жить. Не ходить в школу, потому что учителя приходили к нему сами. Летом и зимой отдыхать в хороших местах. Покупать модные шмотки. Хотя…

Как только сын осел дома, из всей одежды Игорь видел на нем только шорты, треники и футболки. И разговаривать сын с ним перестал. И когда общался по необходимости, то запрокидывал голову, закатывал глаза и стонал, как от боли.

Потом появилась Наташа. Прожив несколько дней с ними под одной крышей, она мало что смогла изменить в отношениях отца и сына.

– Нужно время, Игорь, – разводила она руками. – Надо подождать. Мне надо к нему присмотреться. Не могу же я, как черт из табакерки, выпрыгнуть и начать навязывать ему активные игры на воздухе!

Конечно, Наташа была права. Но Игорь тайно обижался и считал, что она недостаточно серьезно отнеслась к его просьбе. Что ей «тупо пофиг», как сказал бы Стас. Она нашла себе укрытие в его доме, работает, спит, отдыхает, пьет кофе на балконе, кутаясь в меховую накидку. И не то чтобы это сильно раздражало Игоря, нет. Напротив, ему приятно было, возвращаясь с работы, видеть ее стройную фигурку на балконе или силуэт в окне. Наташа всегда ему нравилась. И сейчас, сильно исхудавшей, тоже нравилась. И он даже тайно навестил ее лечащего врача. И поинтересовался, как еще можно помочь подруге.

– Может, имеется какое-то альтернативное лечение? Может, свозить ее в Тибет?

Это он, конечно, загнул. Наташа была под подпиской о невыезде. Кто ее выпустит за границу? Повяжут в первом же аэропорту. Но спросить-то он мог?

– Никакого Тибета, никакого альтернативного лечения, Игорь Сергеевич, – мягко улыбался ему Наташин доктор. – Наташа давно здорова. Физически, по крайней мере. Все страхи и фобии – в ее голове. Она пьет таблетки, потому что боится, что без них ремиссия отступит и она снова сляжет. Но этого не случится, уверяю вас. Все ее органы восстановились полностью. Мы несколько раз в течение двух лет проводили комплексные обследования. Она здорова! Вот избавится от тараканов в голове, и вовсе будет ей счастье…

Избавить Наташу от ее душевных мук Игорь не успел. Наташа пропала. Вернее, ее похитили. И судя по всему, те самые злодеи, из-за которых погибли ее муж и его любовница, а Наташа попала на нары.

Игорь страшно переживал, без конца трепал полицию, упрекал их в том, что они бездействуют.

– Мы ищем ее, Игорь Сергеевич. Ищем, – равнодушно отвечал ему майор Подгорный и противно щурился. – А вы уверены, что она не сама подстроила свое бегство, обставив его под похищение, а?

– Уверен! – отвечал он твердо.

И он действительно был уверен. Тем более что Стас верил в это сильнее него. А Игорь не мог его подвести.

– Идиоты! – нервно восклицал сын тем же днем за ужином.

А он стал ужинать вместе с отцом. И даже к завтраку иногда спускался.

– Тупые менты! Я же сам видел, пап! У нее были такие испуганные, такие несчастные глаза, прежде чем она отключилась. Надо что-то делать, пап.

Стас так часто стал называть его папой, а у него при этом так трепетно внутри все сжималось, что не мог даже делать сыну замечания из-за его грубости.

Прошло несколько дней. Игорь без конца названивал в полицию, пытаясь узнать хоть что-то. Но новостей не было. Наташа исчезла. И, старательно скрывая это от Стаса, Игорь вдруг начал ощущать отвратительное чувство тоски и безысходности. Ему стало вдруг казаться, что он никогда ее больше не увидит живой. И это его ужасно мучило. Он не хотел, чтобы с Наташей такое произошло!

Вчера вечером, не выдержав равнодушных ответов по телефону, он подъехал к отделу полиции. Он хотел перехватить старшего лейтенанта Лунину. Она и на Наташу, и на Игоря произвела впечатление профессионала с острым умом и той самой искрой, которая с годами у них куда-то девается. Выгорает, наверное. Тухнет.

Лунина вышла из отдела быстрым шагом. Куртку надевала на ходу, зажимая сумку подбородком. И при этом еще ухитрялась с кем-то говорить по телефону. Она торопилась к своей машине, чтобы спешно уехать. Этого он допустить не мог. И кинулся ей наперерез.

Маша от неожиданности встала столбом, вскинула подбородок, сумка шлепнулась на землю. Куртка повисла ненадетым левым рукавом. Хорошо, телефон не выронила.

– Игорь Сергеевич! – зашипела она возмущенно. – Ну нельзя же так!

– Простите! Простите великодушно! – приложил он обе ладони к груди. – Давно жду вас.

– Зашли бы в отдел. Вас бы пропустили, – удивленно вскинула она брови.

– Там этот ваш майор… – Игорь поморщился. – Как-то не сложился у нас с ним диалог.

– Хорошо. Что вы хотели? Зачем меня ждали? – Маша подняла сумку, зажала ее коленями и вдела наконец руку в рукав. – У меня очень мало времени, Игорь Сергеевич. Я тороплюсь. Давайте быстро, по существу! Без лирики.

Он в двух предложениях рассказал ей о сути своего визита. Суть была одна: Наташа пропала, ее никто не ищет.

– Может, потому, что считают ее сбежавшей? –