Он постучался, подождал секунду и тихонечко повернул ручку.

Господи! Эти глаза стали первыми, что он увидел, зайдя внутрь. Он пошатнулся, едва сумел взять себя в руки и негромко проговорил:

— Привет.

Лицо Насти впервые за всё время, что они были знакомы, сделалось серьёзным и удивлённо застыло.

— Игорь, — почти прошептала она. — Всё-таки нашёл. А я знала, что ты придёшь. И ждала тебя.

— А почему молчала всё это время? Почему не дала о себе знать?

— Прости. Были дела, которые требовали одиночества. К тому же всё могло закончится и не хэппи эндом. Ты из новостей понял, где меня искать?

— Да. Теперь ты можешь мне рассказать? У меня остались к тебе вопросы.

— Мы поговорим. Только не здесь. Представляешь, я живу на подводной лодке!

— Вот как? — Игорь почему-то нисколько этому не удивился. — А я по адресу тебя искал. И когда же мы сможем поговорить?

— Сегодня вечером. — Настя встала с кресла, подошла к Игорю и взяла его за руки. По всему телу Игоря пробежала тёплая электрическая волна. — Ты приходи к восьми часам на пристань. Я тебя встречу. Мы закрываемся в семь. И вся подводная лодка наша. Я немного подновила внутренности. Приходи, сам и увидишь.

— Хорошо, — согласился Игорь. — Я приду ровно в восемь. Только, пожалуйста, в этот раз не убегай никуда.

***

Настенные часы показывали половину первого ночи. Игорь и Настя лежали на неширокой кровати без одеяла. Их тела́ блестели в отсветах круглого иллюминатора, за которым раскинулся океан. Пёстрые рыбки то и дело сновали туда-сюда, а некоторые из них задерживались и смотрели через стекло на странную парочку, молча улыбавшуюся каким-то своим мыслям.

— И куда теперь держит курс твоя подводная лодка? — спросил Игорь, обернувшись в сторону Насти.

— Теперь только в будущее, — прошептала та.

— И какое оно, будущее?

— Такое, какое мы захотим.

— Мне нравится. — Игорь поцеловал девушку в нос. — Надеюсь, наши желания совпадают.

Они так и не успели поговорить, когда Игорь пришёл к назначенному времени на причал. Страсть захватила их с первой же секунды. Они не могли больше сдерживать свои чувства, не могли скрывать их от самих себя и друг от друга. И только теперь появилась возможность просто поговорить.

— Ты хотел задать мне много вопросов, — сказала Настя. — Я готова на них ответить.

— В принципе, — произнёс Игорь, — я уже догадался о многом сам. Ты ведь встречалась с Кедровым изначально из-за того, что хотела понять, какое отношение он имел к смерти отца?

— Да. Я довольно быстро это выяснила. Но к тому времени он взял меня уже в такой оборот, что я не могла просто так взять и уйти от него. Он испытывал ко мне нездоровую страсть. Ещё с тех пор, как встретил меня на лодке, когда я была подростком. Страшный человек.

— Не представляю, как ты смогла пройти через всё это.

— Да теперь и мне сложно представить. Но тогда все мои действия были вынужденными, я просто хотела выжить, и физически, и морально. Помимо истории с моим отцом, я много чего смогла узнать и другого. Так постепенно сложился в голове план, который я в конце концов и осуществила.

— Выходит, — сказал Игорь, — про шизофрению ты всё выдумала? Но как такое возможно? Вообще-то, меня с таким обмануть сложно.

Настя задумалась.

— Не совсем, — посмотрев на Игоря, сказала она. — Мне жаль, но галлюцинации у меня случаются часто. Я не обманывала тебя. Просто за долгие годы я научилась их контролировать. Помнишь лошадь?

— Да как же её забудешь!

— Она правда была. Это самый устойчивое из всех моих привидений. Мы с ней философствуем. Разумеется, я понимаю, что общаюсь сама с собой. Но представлять своё второе «я» в облике лошади удобнее. Согласись?

— Да как сказать…

— Перестань, — улыбнулась Настя. — Ты сам прекрасно об этом знаешь.

— С чего ты взяла?

— Ты в курсе, что у меня обоняние почти как у собаки?

— Впервые слышу.

— Такой вот я родилась. Была даже мысль выучиться на мастера-парфюмера. Но смерть отца, а потом и мамы спутала все мои карты. Пришлось действовать, исходя из сложившейся ситуации. Так вот… Ты должен знать, что шизофрения имеет свой особый запах. И я его могу легко распознать.

— Да, — согласился Игорь, — я уже слышал об этом. Но всегда считал, что это больше для развлекательной околопсихологической литературы.

— Вот уж нет. Если бы ты имел такое же, как у меня, обоняние, то не сказал бы такого. Химически это транс-3-метил-2-гексеновая кислота. Помнишь, в «Молчании ягнят» об этом говорил Ганнибал Лектер?

— Не помню. Но формула мне знакома.

— Но по ощущениям, — продолжила Настя, — это целый букет оттенков, которые трудно поддаются описанию.

— Допустим, — сказал Игорь. — Но почему я должен согласиться с тем, что разговаривать с лошадью удобнее, чем с самим собой? Ты что-то почувствовала тогда, в моём кабинете?

Настя молча продолжала смотреть на Игоря.

— Ну да, — сдался наконец тот. — Ты права. Я тоже разговаривал сам с собой. Только вторым моим «я» стали женщина и её ребёнок.

— Вот это я тогда и почувствовала. Я понимала, что моё состояние передаётся тебе, потому что у тебя возникла сильная симпатия и ты переживал за меня. Насколько я помню, голландский врач Рюмке одним из первых стал утверждать, что болезнь пациента почти незаметно отдаётся похожими симптомами у лечащего врача. Я стала причиной твоих галлюцинаций. И нужно было что-то предпринимать. Из-под постоянной слежки и из-под контроля Кедрова я могла вырваться, только попав в клинику. Я сымитировала попытку самоубийства, специально начала заговариваться и городить всякую чушь. Помимо всего прочего, Кедров стал подозревать, что я что-то вынюхиваю про его тёмные делишки. Чуйка, как и у любого бандита, у него была отменная. В конце концов он поместил меня в клинику. Я планировала сбежать, но не так быстро. Мне хотелось оставить как можно больше зацепок относительно истории с моим отцом, чтобы при любом исходе моего плана, даже самом пессимистичном, кто-то мог распутать клубок оставленных мной загадок. Мне повезло с тобой. Ты можешь подумать, что я жестоко поступила с Тамарой из соседней палаты. Но поверь, это не я убедила её в том, что она моя мама. Наоборот, это она приняла меня за свою давно погибшую дочь. Сначала я просто не решилась её переубеждать, а потом подумала, что это можно использовать в качестве зацепки для тебя. Я знала, что рано или поздно ты захочешь встретиться с моей сестрой, увидишь могилу, но при этом не перестанешь сомневаться и будешь копать дальше. Только