class="p1">– Дружище, классные солнечные очки, – сказал Чед Гуру. – Ты под Элвиса косишь или как?

Гуру засиял.

– Видите, я же говорил. Добавляют мне крутизны.

Пенни смотрела на лифчик бикини Шэрон.

– Вы прямо с пляжа?

– Решили окунуться с утра, – ответила Шэрон. – Нам сказали, что одежду дадут, так что не стали заморачиваться и переодеваться.

– И тащить одежду тоже, – добавил Чед.

– И тащить тоже, – подтвердила Шэрон.

– Одежда будет, само собой, – объявил Уоллис. – И не только одежда. На три недели будете обеспечены всем необходимым. Идемте за мной.

* * *

Университетский эксплуатационный отдел уже полностью опустошил Толман-холл, вынеся мебель, светильники, покрытия полов и шкафы. Остался лишь пустой бетонный блок, соответствующий статусу подлежащего сносу здания. Взялись бы и за разбор несущих конструкций, не договорись доктор Уоллис с управляющим повременить месяц и дать ему возможность провести эксперимент S.

Уоллис отвел Пенни, Гуру и двух австралийцев в западное крыло Толман-холла, спустился по лестнице в подвал. В здании еще было электричество, и он щелкнул выключателем. Одна за другой под потолком зажглись старые флуоресцентные лампы и залили светом пространство без окон.

– О-о, здесь так жутко, когда никого нет, – сказала Пенни.

– Как в психушке из фильма, – подхватил Гуру.

– Эй, вы, хватит, – проворчал Уоллис раздраженно: не ровен час, у австралийцев нервы разгуляются.

– Ничего страшного, – успокоил его Чед. – Нас с Шэз на испуг не возьмешь. Если тут дегроды не водятся, то все в порядке.

– Дегроды? – переспросила Пенни.

– Которые шарятся по заброшкам. Ну, бродяги, бездомные, синяки, крысы помойные, нищеброды…

– Да, понятно, спасибо.

Уоллис вел их по лабиринту коридоров. По слухам, архитектор здания вдохновился экспериментами с крысами, которые проводил не кто иной, как психолог-бихевиорист Эдвард Ченс Толман, – отсюда и название.

Уоллис остановился возле комнаты, дверь которой осталась нетронутой, рядом на стене была намалевана пульверизатором большая красная буква Х.

– X – это метка нашей базы! – пискнула Пенни.

– Это пометил я, – объяснил Уоллис, – чтобы из этой комнаты подрядчики по сносу ничего не выносили. – Он толкнул дверь, шагнул в темноту, включил свет, и им открылась небольшая прихожая. В десяти футах от входа от стены до стены тянулась перегородка с длинным прямоугольным смотровым окном и еще одной дверью, ведущей в помещение, где следующие три недели предстояло жить австралийцам. Перед окном стоял стол, на котором лежали сенсорная панель размером с планшет и серебристый ноутбук.

Уоллис сел в единственное в комнате кресло.

– Жаждете откровения? – спросил он.

– Ждем не дождемся, – ответил Чед.

– Ничего не вижу, – пожаловался Гуру, приставив руки к смотровому окну.

– Потому что там свет не включен, гений, – поддела его Пенни.

– Я и есть гений. Мой коэффициент интеллекта…

– Расскажи тем, кому это интересно.

– Дети, не ссорьтесь, – прервал их Уоллис. Обращаясь к австралийцам, он добавил: – Раньше здесь был самый большой конференц-зал в этом здании. Я распорядился построить эту стену для эксперимента, чтобы отделить комнату для наблюдений от… назовем ее… лаборатории сна.

– Но спать-то мы и не будем, дружище, – возразил Чед. – Так что название не очень подходит.

– Да, но? учитывая характер эксперимента… он ведь называется эксперимент S, поэтому…

– Тоже не очень. Не лучше ли назвать эксперимент «Б» – бессонница»?

Пенни хихикнула.

Уоллис вежливо улыбнулся.

– Акцент немного сместится, вам не кажется? – заметил он.

– Не-а, – Шэрон говорила слегка в нос. – Я с Чедом согласна. Лаборатория сна? Не-а, смысл не тот, дружище.

– Вы для себя можете называть, как вам больше нравится, – бросил Уоллис. – Давайте глянем?

Он включил сенсорную панель, прикоснулся к ней сбоку, и на экране появился пульт управления освещением. Он быстро нажал пять кнопок, и под потолком лаборатории сна одна за другой зажглись пять светодиодных ламп.

– Ух ты! – воскликнула Пенни. – Круто!

– Класс, – сказал Чед.

– Кла-а-асс, – попугаем повторила Шэрон.

– Больше, чем наш дом в Индии. – Гуру явно был под впечатлением. – А у меня, между прочим, четыре брата.

Доктор Уоллис был доволен, что им понравилось. Несколько месяцев он потратил на поиски грантов, от государства и от штата, но после неизбежных отказов – по этическим соображениям – решил все профинансировать сам.

– Помещение, конечно, полностью закрыто, – объяснил он. – Здесь библиотека с самыми разными авторами, от Бронте и Этвуд до По и Кинга. Рядом – домашний кинотеатр. Если не ошибаюсь, восемьдесят каналов, а также подписка на стриминг. Есть дивиди-проигрыватель с хорошим набором фильмов. Небольшой спортзал…

– И баскетбольная площадка! – изумилась Пенни. – Просто жесть!

Уоллис кивнул. Это не была площадка в техническом смысле слова, потому что разметки не было, но перед баскетбольным щитом с корзиной хватало места, чтобы побросать мяч или сыграть один на один.

– Там кухня, – продолжал показывать он. – Полный холодильник еды. И много чего в кладовке. Вы оба написали, что никакой пищевой аллергии у вас нет. Но если пожелаете что-то конкретное, дайте знать, и вы это получите.

– А зачем кровати? – поинтересовался Чед. – Спать мы вроде не должны?

– Спать вы не будете. – Он показал на большой баллон в дальнем конце прихожей, размером и формой напоминающий домашнюю систему газового отопления. – Здесь газообразный стимулятор, который уже подается в лабораторию. Подышите им пять минут – и не сможете спать, даже если очень захотите. А кровати… личное пространство, если угодно. Ведь у вас будет уйма времени. Спать не будете, но полежать и расслабиться сможете.

Шэрон не сводила глаз с баллона.

– А этот газ… он не опасен?

– Конечно, нет, – подтвердил Уоллис. – Испытан самым тщательным образом.

– А что это? В смысле, из чего он?

– Боюсь, что формула – это коммерческая тайна.

– Если он вам скажет, – добавила Пенни, – ему придется вас убить.

– А если мы захотим выйти из комнаты? – спросил Чед. – Дверь заперта не будет?

– Заперта? Нет. Но покидать лабораторию сна нежелательно. Ведь это контролируемый эксперимент. Все факторы должны носить постоянный характер, кроме одного: независимая переменная. В нашем случае это вы оба. И если кто-то из вас эту комнату покинет, то подышит обычным воздухом и внесет в эксперимент вторую независимую переменную, а это может сказаться на конечном результате.

– Хочу уточнить, профессор, – заговорил Гуру, – при испытаниях на людях неизбежно есть неконтролируемые переменные: возраст, пол, генетическая предрасположенность. Поэтому, строго говоря, это не контролируемый экс…

– Неизбежные неконтролируемые переменные будут отфильтрованы в ходе дальнейших экспериментов, Гуру, – пояснил Уоллис.

– Но суть в том, что мы должны сидеть в этой комнате двадцать один день? – спросил Чед.

– Именно так. Об этом было сказано в формах с информацией об испытуемых и их согласии, вы их подписали, – сказал Уоллис с легким раздражением. – Если засомневались, скажите сразу, у меня целый список других…

– Не-а, дружище, – перебил Чед. –