за решеткой. В суде они признались в содеянном, и все улики указывали на них. Тогда откуда взялся «настоящий преступник»?

Разум Учжина был холоден. Казалось, его кровь почти замерзла.

Внезапно ему попал в глаза отблеск луча солнца. Замерев, он проследил за ним взглядом – тот отражался от урны с прахом жены. Это привлекло его внимание.

«Почему… наша дочь… умерла?» Перед смертью его супруга повторяла одну-единственную фразу.

Тогда Учжин пропустил ее слова мимо ушей. Ему не было дела, что это значило, когда Хэин умирала у него на руках. Почему спустя три года после убийства Сучжон его жена прыгнула с крыши и перед смертью вспомнила про дочь? Может, это как-то связано с ее суицидом?

Учжин продолжал перечитывать предложение. Внезапно его озарило.

В суде преступники рассказывали, что они делали с Сучжон. Они отвечали на вопросы, подтверждали, где встретили ее и как издевались – в мельчайших подробностях. Но никто четко не ответил на самый важный вопрос: «Почему?». Все они уходили от ответа, говоря, что не знают.

Вот почему сердце так нещадно давило. Учжин с женой не хотели знать, что убийцы делали с Сучжон, – им было важно понять, почему они это сделали. Почему среди сотен тысяч людей выбрали именно их дочь, почему убили именно ее…

Учжин начал метаться по квартире; его руки и ноги тряслись, он не мог сидеть на месте. Раз за разом перечитывал предложение из письма и пытался понять, что это значило.

«Настоящий преступник где-то рядом…» Если это действительно так, почему те мужчины в суде признали свою вину? Почему полицейские, которые нашли на месте преступления окурок сигареты и обрывки салфеток, принадлежавшие обвиняемым, не знают личности настоящего преступника?

Всего четыре слова. Одно предложение. Шокирующее содержание. Учжину пришлось вновь мысленно пережить те ужасные минуты, и его голова раскалывалась на кусочки.

Солнечный свет постепенно уходил из гостиной. Стемнело, поэтому Учжин включил лампу. Внезапно его взгляд остановился на брошенном на полу костюме. В голове одна за другой стали появляться мысли.

Учжин не знал, кто и когда положил письмо в его карман. Но одно он помнил точно – утром там еще ничего не было. Перед прощанием в больнице Учжин вымыл в туалете руки и по привычке полез в карман за носовым платком. Значит, письмо попало к нему по дороге от больницы к крематорию или от крематория к дому.

Перед крематорием Учжин снял пиджак и оставил его в автобусе, что давало возможность подложить конверт. Он пытался вспомнить, кто приезжал попрощаться с его женой: несколько родственников, соседи, продавцы из магазина радом с его мастерской, друзья и знакомые… Никого постороннего.

Все они прекрасно знали об убийстве Сучжон, но маловероятно, чтобы кто-то из них написал подобное, предупреждая о преступнике. Прошло три года. Учжин помнил все как вчера, но для остальных это произошло очень давно.

Еще одна странность заключалась в том, что аноним подбросил письмо, когда виновных уже нашли, осудили и отправили за решетку. Почему именно сейчас? Почему только сейчас неизвестный заговорил о настоящем преступнике и проинформировал Учжина столь странным способом?

И самое главное: откуда человек, подложивший письмо, знает, кто убийца? Ему известно о Сучжон, о людях, убивших ее, и о том, что преступник на свободе. Значит, он хорошо осведомлен о деле, а может, и сам в нем замешан…

Если этот человек уверен в своей правоте, почему он не сказал все Учжину лично?

Он твердо решил, что должен найти отправителя и разом получить ответы на все вопросы. И, составив в уме список подозреваемых, стал по одному отбирать тех, кто мог бы подложить ему письмо.

3

Десять часов вечера. Прозвенел звонок, сообщая о конце длинного дня.

Это был первый учебный день на курсах, но никто из учеников не ушел из класса раньше положенного. Атмосфера была удручающей. Не верилось, что вчера наступило Рождество.

С начальной школы детям прививали мысль о том, что образование превыше всего, они знали, что после праздников надо скорее возвращаться к учебе, потому все с головой погрузились в задания. Атмосфера в классе была такой напряженной, словно все ходили по очень тонкому льду.

Там сидели те, кто провалил вступительные экзамены, кто не поступил в тот университет, в который хотели они сами или их родители, и кто решил сдать экзамены еще раз. Вне зависимости от причины, никто не здоровался и не разговаривал друг с другом. Заниженная самооценка и чувство стыда после экзаменов будто отключили эмоции молодых людей. Их взгляды говорили только об одном – нежелании еще раз испытывать чувство вселенского унижения после экзамена, когда кажется, что жизнь кончена.

Ли Сеён сложила учебники и тетради и смотрела в спины уходящих учеников – надев толстые однотонные пальто и закинув на плечи тяжелые рюкзаки, они один за одним покидали класс. Весь следующий год ей придется наблюдать одну и ту же картину. Эта мысль ее печалила.

Вздохнув, Сеён поспешила за остальными. Если она задержится, мама, ждавшая возле школы, обязательно начнет ворчать. На всякий случай девушка достала телефон и проверила историю – два пропущенных звонка и три сообщения.

Разблокировав мобильник, Сеён увидела эсэмэску с незнакомого номера. Сперва она прочитала мамино: «Поезжай к папе домой, мне надо развеяться».

Девушка одновременно испытала облегчение и раздражение. Сегодня утром, когда мама отвозила ее на занятия, ни о каких планах на вечер она не предупреждала. Наверное, поддалась эмоциям, заглядевшись на реку Ханган по дороге домой, или кто-то ее завлек… Ее маме только дай повод развлечься.

Однако Сеён не понимала, как можно бросить дочь в первый день занятий на курсах, да еще и ограничиться эсэмэской. Она знала, что мать способна на подобный поступок, но не ожидала такой подставы именно сегодня. Разозлившись, девушка пнула стоящую перед ней парту, чтобы выпустить пар, да так сильно, что та повалилась на пол. Затем позвонила маме, но та была недоступна. Сеён хотелось написать сообщение, которое ее ранит, но руки тряслись, и она не попадала по буквам.

– Девушка, что вы тут делаете? – спросил у нее охранник, стоя в дверях.

Наверное, он пришел на грохот. Увидел лежащую на полу парту и вопросительно посмотрел на нее. Только тогда Сеён осознала, что осталась одна в классе.

Она быстро вышла, подавляя в себе стойкое желание закричать что есть мочи. Услышала, как охранник у нее за спиной выключил свет и запер дверь. В коридоре было тихо и безлюдно. Ее ждал лифт,