class="p1">— Ты брось. Эволюция — это тебе не фунт изюма. Это процесс… Короче говоря — брось копье!

Тур и Тых стучали зубами от страха.

— Я великий воин! — вопили они. — Я научит людей обжигать горшки!

И никто не увидел, как в пещеру прокрался косматый лоснящийся парень в волчьей шкуре. Минуту пришелец с испугом смотрел на огонь, потом поднял дубину, норовя обрушить ее на Тыха.

— Тых, берегись! — крикнул Витька, он первый увидел пришельца.

Тых обернулся, ловко отпрянул от падающей на него дубины. Два неистово злобных тела, рыча, покатились по земле.

— Они задушат друг друга!

Анука выхватила из огня головешку, просунула ее между дерущимися. Тых и пришелец отпрянули друг от друга.

— Зачем пришел Глум? — спросила Анука.

— Вождь послал Глума искать Ануку. Вождь придет в ярость, когда узнает, что Анука сидит в пещере с людьми из чужого племени.

— Здесь Тур.

Только сейчас пришелец заметил Тура. Он подошел к нему, приложил почтительно руку к груди и вдруг закричал, вновь схватил оброненную дубину:

— Кто ранил Тура? — Он замахнулся, готовый кому-нибудь расколоть голову.

Тых поднял топор и опустил его медленно.

— Для воина радость убить врага, — сказал он. — Но сегодня Тых почему-то убивать не хочет.

Тур улыбался своим мыслям:

— Тур дрался с пещерным медведем. Тых помог Туру. Пусть Глум сядет к огню. Пусть попробует его тепла. Пусть попробует мясо, которое облизал огонь. Пусть будет мир в этой пещере.

Парень посмотрел на раненого темным непонимающим взглядом. Привыкший подчиняться, он сел к огню.

— Еще не было такого, чтобы хуп помог хапу. Может быть, в людях что-то испортилось?

Анука дала ему мяса с огня.

Они сидели все вместе и снова с восторженным изумлением жевали.

— Глум никогда не ел такого вкусного мяса. Кто научил Ануку есть мясо с огня?

Анука показала вверх, на Витьку.

— Я научил, — сказал Витька с подобающей случаю скромностью. — Я вас еще и не тому научу. Я еще научу вас щи варить.

Глум упал на колени, почтительно покрутил головой. Потом он долго смотрел в костер, то вытаскивал из огня недожаренный окорок, то горящую головню. Поразмыслив, он взвизгнул, схватил горящую головешку:

— Хапы будут владеть саванной! — и, гогоча, бросился вон.

— Так поступают шакалы, — завыл Тых. — Тых тоже возьмет огонь. — Он выхватил из костра головню. — Хупы будут владеть саванной!

Тур распростерся перед Витькой.

— Я видел? Будет большая война. Люди еще кровожадны и дики, люди еще не готовы владеть огнем.

«Опять за свое», — подумал Витька.

— Ерунда. Они не умеют сохранять огонь в пути. Эти головешки у них погаснут. Их нужно от ветра прятать.

Стоявшая в растерянности Анука выхватила из костра головешку.

— Анука быстра и бесстрашна. Анука сохранит огонь в пути. Хапы будут владеть саванной!

Костер зачах, развороченный.

— И у нее погаснет, — сказал Витька. — Весь костер расхватали.

Раненый Тур поднялся.

— Пусть Я уничтожит огонь. Пусть огонь не достанется никому.

— Что вам жалко, что ли? Пусть варят мясо, согреваются в стужу.

— Я не знает людей, хапы хотят быть сильнее хупов. Хупы хотят быть сильнее хапов. Люди никогда не признают, что они равны.

— Люди не могут жить без огня!

Тур взял копье, которое позабыла Анука.

— Пусть Я убьет огонь!

— Ни за что! Огонь нужен людям.

Тур замахнулся.

Витька расстегнул на груди рубаху.

— Ну, протыкай! Прометея тоже протыкали такие! — Витька думал, что погибать довольно обидно, никто и не узнает, как ты погиб, и не отметят в истории. Витька забормотал: — Каугли маугли турка ла му.

— Человеки воюют? — вдруг спросил Тур.

— Воюют! — крикнул Витька.

— Как же так? Разве человекам не хватает еды?

— Да протыкай ты! — крикнул Витька и еще быстрее забормотал: — Каугли маугли турка ла му…

В пещеру вошла Анука с черной головешкой.

— Огонь умер, — грустно сказала она. — Анука сохраняла огонь на груди. Но ветер унес его. — Она увидела Тура с занесенным копьем. — Тур хочет, чтобы Я ушел назад, к верхним людям?

Тур плюнул, опустил копье.

— Н-не п-проткнул, — пробормотал Витька. — З-зна-чит т-ты не прав…

В пещере загудело, завыло. Глум и Тых с черными головешками бросились к костру, который уже едва тлел. Они отнимали друг у друга огонь и кусались. Они затоптали костер совсем, а когда затоптали, уселись рядом и принялись выть от обиды. Они толкали друг друга локтями и выли.

— Глум, сын шакала, убил огонь.

— Тых, жалкая гиена, убил огонь.

Витька смеялся.

— Ой чудаки, — сипел он. — Да я вам сколько хочешь огня навышибаю.

Свет в пещере заколебался. Заслонив вход громадным телом, величественно вошел вождь хапов Гы.

— Где тут огонь? — спросил он.

Гы был страшен. В львиной шкуре, весь увешанный клыками диких зверей. Этих клыков было так много, что колени вождя слегка подгибались от тяжести.

— Гы спрашивает, где тут огонь? — повторил он голосом бури.

— Огонь умер, — клацая зубами и кланяясь, ответил ему Глум.

Анука хвастливо шепнула Витьке на ухо:

— Мой папаша.

— Кто приручил огонь? — спросил Гы голосом льва.

— Я, — сказал Витька.

Гы повернулся к нему, ударил себя в грудь, как в железную бочку.

— Я отдаст огонь хапам. — Гы подпрыгнул, издав воинственный клич. — Хапы будут владеть саванной.

Раненый Тур встал перед вождем.

— Огнем не должен владеть никто.

Гы подпрыгнул от удивления.

— Тур говорит, как враг.

— Огонь принесет беду. Тур не хочет, чтобы хапы и хупы убивали друг друга. Слишком много стало смертей на земле.

«Похоже, что он совершает подвиг», — тоскливо подумал Витька.

Гы схватил раненого за грудь.

— Тур обезумел. Огонь принесет победу! Тур видел, как этот серый Я добывает огонь?

— Тур видел. Тур знает эти камни. Но Тур не скажет! — Раненый воин повернулся к Витьке. — Пусть Я молчит тоже.

— Молчу, молчу, — сказал Витька.

Гы шагнул к нему, выпятив грудь. Но Тур снова встал на его пути.

— Гы не посмеет обидеть Я, иначе на землю спустятся верхние люди.

Гы зашипел от злобы. Вдруг он поднял дубину и замахнулся на Тура.

— Тур лучший воин хапов! — крикнул Глум.

— Тур был лучшим воином. Сейчас Тур — пища для гиен.

Тур защитил голову рукой, но удар был так силен, что он не устоял на ногах. Глум над ним наклонился.

— Тур ушел. Тур замолчал навсегда.

Вождь Гы осторожно приблизился к Витьке.

— Гы никого не боится, — сказал он, оглядываясь. — Если Я не скажет, Гы убьет Я, и дело с концом.

— Гы не имеет мозгов, — прошептал раненый Тур. — Если Гы убьет Я, Я уйдет к верхним людям и уже никогда не вернется, чтобы учить хапов.

— Молчи! — голос Гы