Об этом я уже знал благодаря Пикселю. Черт, из-за Санрайз я совсем забыл рассказать об этом Дарлису!

– Только смерть Кеола уняла бешенство Нагзара, когда он был вынужден бежать, поджав хвост.

– Он считает, что в этом виноваты Всадники?

– Прежде всего, он винит Дерзольда. Стоит признать, что нагшант, о котором ты мне рассказала, оказался на удивление ловким лидером, раз сумел поднять народ против маршакри.

Несмотря на послание Санрайз, подробно пересказавшей историю Салима, мне было непривычно, что он говорит о маршакри, как о посторонних людях. Я все еще ждал, что он окажется их лидером, хотя с трудом верилось, что этому ванильному мальчику могут подчиняться дикари из пустыни. Возможно, я просто дулся на Санрайз и только поэтому не желал верить ее словам, но так или иначе, я не желал оставаться рядом с этим типом.

– Если он винит Дерзольда, то причем тут Всадники?

Салим внезапно помрачнел и увел взгляд в сторону:

– Нагзар заключил сделку с Амероном. Уверен, что именно его воинов ты повстречала в обществе миньонов некроманта.

Я вспомнил этот эпизод, который пережила Санрайз, и только кивнул, слушая, что Наматхан скажет дальше.

– Нагзар хочет поквитаться с Анасмером, но ему нужна армия и он намерен получить ее в обмен на Всадников.

– И он их уже нашел? – Немного нервно спросил я.

Может именно поэтому мои друзья не загружаются рядом? Они живы, но в плену!

– Он так думает…

Салим снова наполнил бокал водой и, сделав глоток, предложил его мне. Я покачал головой отказавшись:

– Ты говорила, что в записке маршакри были приметы твоих друзей, среди них был Дарлис?

Я замялся, пытаясь перебороть в себе недоверие. Несмотря на мою злость, пока Салим полностью отвечал тому, что написала Санрайз, но я не знал, стоит ли ему говорить о моих друзьях, если какой-то мудак хочет их поймать.

– Нет, – Ответил я, вспомнив, что Дарлиса там действительно не было.

Если Салим меня спрашивает, значит записку писал не он, а Амерон. Некромант был уверен, что убил Дарлиса, и конечно не стал упоминать его в своем послании маршакри!

Наматхан улыбнулся:

– Это хорошо.

– Почему?

– Мне будет проще защитить твоего друга, если маршакри о нем не знают.

– Но они могли видеть его в Анасмере, – Напомнил я.

Салим кивнул:

– И тебя тоже. Поэтому вам не стоит покидать своих покоев, пока я не выясню подробностей у Нагзара.

Я понимал, что момент упущен и едва ли Салим позволит мне уйти с Дарлисом, а если сюда приперлись маршакри, то прорваться будет не просто.

– Нагзар привел из Анасмера пленников. Если бы ты могла мне описать своих друзей, тех, которые были в послании, я бы присмотрелся к ним.

Он бы не стал просить, если бы был причастен к записке Амерона. Решив так, я описал Андрея и Пикселя. В конце концов, мне самому было интересно, где они шляются и если они здесь, то я бы придумал, как нам объединить усилия и выбраться из этого проклятого оазиса.

Салим кивнул:

– Я не стану говорить о них с Нагзаром, на случай, если ему их портреты неизвестны, хотя думаю, что Амерон уже предоставил ему описание всех, кто его интересует.

– Хорошо, – Устало отозвался я, отвернувшись от Наматхана.

Теперь, когда в моей голове худо-бедно прояснилось, я должен был написать Санрайз. Мне так хотелось с ней поговорить, что я был бы не прочь освободить ее тело сразу, как закончу послание, чтобы она тут же могла его прочесть, хотя это было не в моей власти, и я еще не успел придумать, что именно напишу. Наверно, прежде всего, стоило извиниться за слова о «создании» и «творце»…

Салим подошел ко мне, теперь больше похожий на скромного Рюдзаки, нежели на воинственного Серафа.

– Все это место в твоем распоряжении. Если захочешь есть, только попроси и слуги тебе все доставят. Надеюсь, что разговор с Нагзаром не затянется, и мы скоро увидимся вновь.

Сейчас мне этого не хотелось, но примирившись с демонами в душе, я рассеяно кивнул:

– Извини за беспорядок.

– Извиняю, но если захочешь продолжить практику, предлагаю в следующий раз использовать пустое измерение.

Я посмотрел на Наматхана, подумав, что он все-таки может знать что-то о других мирах, в том числе о моем. С губ уже почти сорвался вопрос, но я удержал его. Улыбнувшись, Наматхан поклонился и оставил меня одного.

Есть не хотелось, торчать посреди пепелища тоже смысла не было, и я вернулся в комнату. Стараясь не смотреть на кровать, где в объятиях Наматхана засыпала Санрайз, я подошел к окну. Какое-то время я смотрел на раскинувшийся внизу сад, людей, неспешно прогуливающихся в «раю для двоих». Как это обычно бывает, буря в моей душе унялась, сменившись апатией. Я смотрел на мир за окном почти равнодушно, в какой-то момент, вообразив за окном пургу и знакомый Питер. Только сейчас я вспомнил о послании, которое оставил Санрайз в ответ на ее краткое «лжец». В похожем настроении я завалился лопать пиццу, но сейчас отчаяние вместе с остальным чувствами схлынуло, и я ощутил в себе некую решимость. Больше я не собирался жалеть себя и дуться. Я представлял, как в этот самый момент Санрайз читает мое послание у меня в комнате. Я писал его в гневе, и было от чего! Проклятье! Едва ли ей понравится то, что я написал. Мне хотелось срочно вернуться домой и разорвать свою записку, но я не мог, да и поздно наверно. Послание было кратким, и она его наверно уже прочла. Возможно, в этот самый момент она снова разносит мою квартиру или, хуже того, спокойно признает, что Димка жалкий лжец, от которого нужно как можно скорее избавиться.

Стиснув зубы, я отвернулся от окна и вытащил свою записку. Все что я мог сделать сейчас, это написать опровержение собственным словам. Я должен написать максимально ясное послание, продумать каждое слово, каждую фразу, как будто это мой последний шанс! Прежде всего, я должен извиниться, признаться, что подобрал не те слова, написал глупость. Слишком далеко зашел в своей честности. Черт, Дарлис был прав, правду надо грамотно подавать, а не бросать в лицо.

Как беспокойный пес я бродил из угла в угол жонглируя в уме словами. На каждую новую фразу у меня уходило по десять минут размышлений, и все равно