еще не подозревал о своем раздвоении, стрелок из меня был лучше, теперь же я опасался, что моя улыбка скорее похожа на оскал, а в глазах светиться пожелание гореть в аду, но Наматхан, если и прочел что-то подобное в моем взгляде, виду не подал.

– Конечно. В таком случае, я вместе с Дарлисом попробую найти что-нибудь полезное.

Кивнув, я поднялся из-за стола. Игорь вскочил следом, теперь видимо не желая оставаться наедине с хозяином оазиса.

– Я быстро, – Заверил я свою компанию и направился к лестнице.

– Санрайз!

Дарлис догнал меня, тревожно зашипев:

– Ты правда намерен принимать ванну, пока мы здесь?

– А что не так?

Он окинул меня взглядом, как будто подозревал, что я пошел самоудовлетворяться.

– А если этот хрен Нагзар припрется с армией?!

Я бросил взгляд на Салима, который, с равнодушным взглядом, наблюдал за нами. Когда мы встретились глазами, он отвернулся, рассеяно оглядывая мастерскую.

– Дашь ему по яйцам от меня.

– Я серьезно! – Едва не воскликнул Дарлис.

Пожав плечами, я кивнул:

– Я тоже. Мне нужно написать Санрайз.

– Ааа…, – Сообразил, наконец, Дарлис, – Это разумно. Ладно, только не задерживайся.

Вздохнув и покачав головой, я стал подниматься к себе.

– И это…, не заплывай там за буйки! – Крикнул вдогонку мне Дарлис.

Только оказавшись наедине с собой в комнате, я сообразил, что мне придется залезть в ванну, раз уж сказал об этом Наматхану, иначе он решит, что я от него что-то скрываю. Предвкушая очередной литературный марафон, я внезапно снова подумал о том, чтобы все рассказать Салиму, но потом одернул себя. Пока он не знает о Диме, я могу говорить от лица Санрайз, а я не мог лишить себя последней возможности отшить его от нее, хотя и берег эту возможность на крайний случай. Какое-то время я раздумывал над тем, что сделать в первую очередь: умыться или написать Санрайз, но решив, что разговор за столом был полон важных деталей, которые после ванны, я мог уже не вспомнить, отстегнув и бросив меч на кровать, я снова взялся за перо. Насколько возможно точно, я изложил ситуацию в оазисе и почти сразу переключился к истории, которую мы обсуждали за столом. Не скрывая ничего, я выложил свои предположения о том, что Всадники прибыли из моего мира, поскольку их клички явно произошли оттуда. Значит ли это, что я с друзьями являюсь Всадниками, сказать наверняка я не мог, поэтому поделился и теорией о воскресших магистрах магических орденов. В какой-то момент вдохновение так захватило меня, что я принялся рассуждать сам с собой, записывая размышления, все глубже погружаясь в древнюю историю. Салим предположил, что Эольдер сбежал в другое измерение, но что если не он один? Может другие магистры так же оказались в других мирах и Тилларий предсказал их возвращение. Только так я мог объяснить то, что Тилларий говорил о трех Всадниках, а не о шести. В этот момент я вспомнил слова Джеймса, который заметил, что шесть прекрасно делиться на два и это навело меня на мысль, что если нас разделить по трое, то в каждой троице окажется по девушке, хотя от чего я был уверен, что Тайгой обязательно буду я или Вероника? Эти мысли завели меня в тупик, и я решительно перечеркнул пару последних абзацев. Все это были бесполезные рассуждения! Я должен сосредоточиться на том, что нам известно точно. Несколькими короткими предложениями я закончил послание и, вздохнув, задумался, куда его прятать. Свои записки я рассовал уже везде, где было возможно, а прикроватной тумбочке я не доверял, несмотря на то, что свое послание там спрятала Санрайз.

– Ладно, сейчас все равно в ванну лезть, – Пробормотал я.

Вытащив записки, я все убрал в тумбочку, затем убедившись, что дверь заперта, скинул одежду и, не глядя на себя, дотопал до ванны. Прежде, чем опуститься в воду, я вспомнил об опасениях Дарлиса и пожалел, что оставил одежду в комнате. Хрен с ней! Едва ли маршакри проберутся в башню незамеченными после всех охранных рун, которые наложил Салим. Я развалился в ванной и только теперь понял, как нуждался в ней. Не столько, потому что она расслабляла скованные нервами мышцы, сколько потому, что я в безумной злобе и обиде не подумал смыть с себя ту самую «подаренную» Салиму ночь. Против воли я опустил взгляд на аккуратную, идеальной формы грудь Санрайз с небольшими, манящими розовыми сосками, слегка вздувшимися от прохладной воды. В голове тут же не к месту всплыло напутствие Дарлиса не заплывать за буйки. Решительно выбросив его из головы, с каким-то необычным трепетом, я легонько коснулся соска рукой и не сдержал судорожного вздоха.

– Чееерт!

Откинувшись на борт маленького бассейна, я закрыл глаза. Пальцы еще ощущали упругую твердость, а я задумался над тем, что из-за пропасти между мной и Санрайз, уже не могу ощущать ее тело как свое собственное. Я словно демон, инкуб, забравшийся в ее тело и ласкающий ее, четко осознающий себя кем-то посторонним. Меня бросило в жар, с губ сорвался тяжелый вздох. Казалось, я могу узнать Санрайз почти так, как мечтал, но чувствовал себя не любовником, а насильником. Я устало провел мокрой ладонью по лицу. То, что было при мне, к чему я мог прикасаться без каких-либо проблем, было недоступно мне. Я мог повторить свой эксперимент, который провел в первый день в Орлинге, но тогда я просто был мальчишкой, оказавшимся в женском аватаре. Теперь этот аватар значил для меня куда больше и, несмотря на обжигающее желание изучить каждый миллиметр кожи Санрайз, я сознавал, что теперь без ее позволения не посмею прикоснуться к ней. Салим…, проклятье! У меня было тело Санрайз, но у него было право прикасаться к ней. Мне хотелось верить, что это была лишь минутная слабость, что-то из тех бесчисленных чувств, которые руководят женщинами некоторое время, а после исчезают без следа, но я боялся ошибиться.

– К черту! Мне нужно выбраться отсюда!

Снова плеснув себе в лицо прохладной водой, я кое-как согнал наваждение и помыв роскошные черные волосы Санрайз под струящейся из крана водой, выбрался из бассейна. Отыскав полотенце, я вытерся и вернулся в комнату. Терпеть не могу одеваться в грязное после ванны, но альтернативой было только платье, которым я точно не планировал радовать Наматхана, тем более, он решил учить меня магии, значит лучше надеть броню. Какое-то время