о котором ничего не знала. Я слышала о взяточничестве, коррупции и запугивании в Италии. Местах, где правит мафия. Что, если инспектор был в долгу перед настоящим убийцей и ему приказали повесить на меня это преступление? Не правда ли, пугающе реально? Паола была моим союзником, но какое влияние она имела в городе? И единственный человек, кроме нее, к которому я могла обратиться за помощью, — приемный сын того, кто вполне мог приказать убить меня.

Я вышла из почтового отделения и увидела, что выглянувший из здания карабинер подзывает меня.

— Инспектор прибыл, — сказал он, — и ждет вас. Я сделала глубокий вдох и последовала за ним. Инспектор восседал за столом.

— Синьорина Лэнгли, — поприветствовал он меня по-итальянски, — хорошо ли провели выходные? — Он улыбнулся, демонстрируя пару золотых зубов.

— Да, спасибо, — ответила я. — Вчера побывала на празднике. Это было очень красиво. — Я запиналась и произносила слова так медленно, как только осмеливалась, да еще с ужасным английским акцентом. Мне хотелось, чтобы он решил позвать Ренцо, если соберется задавать мне много вопросов. — Могу ли я уже ехать домой?

Он развел руками:

— Я не уверен в вашей непричастности к этому убийству. Зачем вы приехали в Сан-Сальваторе? Вот о чем я думаю. Это не какой-нибудь красивый туристический город. Возможно, вас прислали сюда, чтобы заманить бедного синьора Мартинелли в засаду, где его и убили? Заплатили за это деньги…

Я не торопилась, стараясь понять его.

— Я уже говорила, что никого не знаю в этом городке, а приехала, чтобы узнать, что случилось с моим отцом во время войны. Но здесь никто не слышал о нем. Вот и всё. Теперь я хочу просто уехать и вернуться домой в свою страну.

— Я еще многих опрошу сегодня по этому делу. Похоже, убитый активно общался с посторонними — и не все они в ладах с законом. Но вам не о чем беспокоиться. Я доберусь до сути. Может быть, на этом колодце найдутся и другие отпечатки пальцев. А может быть, и нет. Но если вы ни в чем не виноваты, как утверждаете, то через несколько дней вы вернетесь домой.

Он собирался было отпустить меня, когда из коридора снаружи послышался разговор на повышенных тонах. Молодой карабинер просунул голову в дверь, выглядел он крайне смущенно.

— Инспектор, тут один синьор, и он говорит…

— Он говорит, что должен немедленно поговорить с инспектором, — перебил его низкий рычащий голос, и в комнату ворвался Козимо. Несмотря на свою трость, он передвигался на удивление быстро.

— Синьор ди Джорджио, не так ли? — Инспектор сильно побледнел.

— Так, так. Он самый, — подтвердил Козимо. — Я хорошо знаком с вашим начальством в Лукке. Я пришел за этой несчастной молодой женщиной. Мой сын беседовал с ней, и он уверяет, что она не имеет никакого отношения к этому преступлению. Разве нам надо, чтобы она думала всякие гадости о Тоскане? Мы же не хотим, чтобы она, вернувшись домой, рассказывала, что представители закона в Тоскане сплошные идиоты, не умеющие раскрыть преступление, и Шерлока Холмса здесь не сыщешь. Я пришел сюда, чтобы заявить: вы должны отпустить ее, если она пожелает уехать. Может быть, когда-нибудь мы узнаем правду о Джанни Мартинелли. А может быть, и нет. Людей, которые совершают такие преступления, не так-то легко поймать, как вам известно.

Повисла долгая пауза. Инспектор чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Он не хотел уступать, будучи представителем власти, но он также не хотел идти против Козимо.

— Дайте мне еще несколько дней, прошу вас, — сказал он. — Юная леди в полной безопасности. Она может наслаждаться итальянским солнцем.

— Мой сын завтра едет во Флоренцию, — сообщил Козимо. — Он готов отвезти эту молодую леди на вокзал.

— Я приму это к сведению, — кивнул инспектор. — Большего я вам обещать не могу.

Козимо положил руку мне на спину и подтолкнул к выходу.

— Не волнуйся, моя дорогая синьорина, — сказал он. — Я обещаю тебе, что ты сможешь уехать с моим сыном утром. Желаю тебе хорошо провести свой последний день в Сан-Сальваторе.

Заключительное предложение вдруг прозвучало зловеще, но я решила, что сама придала ему совсем не тот смысл, который имел в виду Козимо. Я вышла на слепящий солнечный свет и задумалась, что же мне делать дальше и куда идти. Решение не замедлило прийти.

Мне нужно поговорить с вдовой Джанни. Она была единственным человеком, который слышал о моем отце. А вдруг ей известно что-то еще? Может быть, она знает даже о том, почему Джанни пришел ко мне в ту ночь, где и встретил свой конец.

Глава 32

ДЖОАННА

Июнь 1973 года

Пес вскочил и залаял, когда я подошла к дому Франчески. Он выглядел так угрожающе, что я не осмеливалась подойти ближе. Неизвестно, насколько длинной была его цепь. Я надеялась, что хозяйка услышит шум и захочет посмотреть, что происходит. Наконец занавеска отодвинулась, в окне мелькнуло лицо, а затем входная дверь открылась.

— Да это же английская синьорина! — воскликнула она. — Вы пришли за корзиной Паолы? Она ей понадобится. И миску тоже не забудьте. Рагу было отличным. Пожалуйста, поблагодарите ее за доброту.

Ее акцент был настолько сильным, что я с трудом ее понимала.

— Зайдите, пожалуйста, — пригласила она.

Пес не сводил с меня настороженных глаз.

— Выпьете со мной кофе? — спросила Франческа.

Я не была большой поклонницей густого эспрессо, который здесь пили. Казалось, что молоко добавляли в кофе только на завтрак. В любое время после завтрака добавить в кофе молока означало проявить слабость.

— Спасибо. — По крайней мере, кофе даст мне повод остаться и поговорить.

Она усадила меня на табуретку за столом. Я сидела и смотрела, как она разливает напиток по крошечным чашкам.

— Синьора, — нерешительно начала я, — мне бы хотелось поговорить с вами о моем отце и войне. Я думаю, вы знаете больше, чем сказали вчера в присутствии синьоры Россини.

Она стушевалась.

— Я знаю только то, что рассказал мне мой муж. Он видел, как немцы уезжали с пленным. Джанни решил, что пленный — летчик-союзник. На нем была кожаная куртка, какие носят те, кто летает на самолетах.

— А ваш муж что-нибудь рассказывал о Софии Бартоли? — спросила я.

Теперь она по-настоящему удивилась:

— София Бартоли? Та, которая сбежала с немецким офицером? При чем тут она?

— Думаю, эта женщина помогла моему отцу спрятаться.

Она покачала головой:

— Я ничего не знаю об этом.

По дороге сюда я раздумывала, не подвергну ли я ее опасности, если покажу содержимое конверта. Я