Певчих гор имена тех, кто его не увидит. И прольет кровь ради тех, кто будет сражаться с ней плечом к плечу.

Аркейн падет. Она сделает все, чтобы он умер самой мучительной смертью.

Внезапно тишину гор нарушил какой-то шум. Эстелла уловила едва слышные шаги. Вокруг Илая взвились тени, а сам он тихо зарычал, словно волк, учуявший опасность.

Но никакой опасности не существовало: на ее плечи опустились знакомые теплые ладони.

С другого края поляны раздалась еще одна поступь.

И с другого.

Кто-то опустился рядом на колени. Отодвинувшись от Илая, Эстелла взглянула на подошедшего. Клэр осторожно прислонилась к ее боку и положила голову на плечо.

Больше всего в их дружбе Эстелла любила то, как они молча друг друга понимали. И сейчас Клэр знала, что никакие слова не помогут. Поэтому они сидели на мокрой траве, обхватив друг друга руками, и хоронили все то, что когда-то их уничтожило.

У каждой была своя боль. Телесная, что навсегда запечатлела свою отметку на коже. На шее Клэр. На спине Эстеллы. И душевная, шрамы от которой видели лишь некоторые.

Боль была их третьей подругой, молчаливо стоящей за спиной.

– Клэр и Эс против всего мира.

Она улыбнулась.

– Как было и будет всегда.

Затем Астра села на сырую землю и мягко сжала ее ладонь.

Нэш устроил голову на ее коленях.

Аарон опустился на последнее свободное место и передал ей воды.

Они превратились в клубок объятий, страданий и любви. Пока Эстелла плакала, они молча держали ее в своих надежных руках, словно она была хрустальной. Они сохраняли тишину. Не задавали вопросов.

Просто были рядом.

* * *

Эстелла откинула полы шатра и вошла внутрь.

Ариадна и Лукас подскочили со стульев. Оба были одеты в простые вещи – легкие кафтаны и свободные штаны. Они не изменились: то же строгое выражение лиц, правда растерянных и осунувшихся.

На столе дымились две кружки чая, из-за которого внутри шатра витал травяной запах. И запах лаванды. Давно забытый, но родной.

Повернув голову на раздавшийся сбоку звук, Эстелла увидела знакомую девушку. Ее исхудавшее тело было облачено в экипировку Альянса: черные доспехи с красными прожилками, высокие сапоги и прикрепленные к бедрам кинжалы.

Она склонила перед Эстеллой голову, приложив к сердцу скрещенные пальцы.

– Приветствую, командир Солари. Возможно, вы не помните меня, но я сестра Алека Цериса.

– Помню, – кивнула Эстелла, и девушка подняла голову. – И не нужно обращаться ко мне на вы, Мелания. Что ты здесь делаешь?

– Скорее всего, до тебя не доходили вести, но я стала главой мятежников Меридиана. С того самого дня, как… Когда он…

Эстелла смягчилась.

– Я понимаю, о чем ты. Командир Йоргенсен рассказал, что вы вместе прибыли из столицы. Тебя приставили охранять их?

– Так точно.

– Ты можешь идти. Я прослежу.

Мелания еще раз склонила голову и покинула шатер.

Эстелла хотела бы поговорить с ней подольше: узнать, как протекает ее лечение, как она примкнула к Пылающим. Они никогда не были подругами – даже близкими знакомыми назывались с трудом. Однако Эстелла знала, что Мелания любила своего брата всей душой. Этого было достаточно.

Чуть позже она наведается к ней, но сейчас у Эстеллы была другая цель.

Над шатром повисла звенящая тишина.

– Выглядите не очень.

Ариадна слегка вздрогнула, услышав ее голос.

– М-мы… – Она откашлялась. – Мы искали тебя. Фрэнк сказал, ты занята.

Эстелла пару мгновений разглядывала их лица.

– Почему у нас одинаковые глаза?

Она не хотела начинать разговор с этого, но слова сами вырвались наружу.

Ариадна впервые за встречу подняла взгляд. Эстелла даже не удивилась, различив, что теперь ее глаза имели одинаковый оттенок – светло-голубой, как правый глаз Эстеллы.

– Клаудия? – Это имя до сих пор давалось ей с трудом.

Ариадна кивнула.

Эстелла глубоко вдохнула и подошла ко столу. Опустившись на свободный стул, неторопливо оглядела шатер.

– Вы можете сесть. Ничего не изменилось. Не нужно вести себя так, будто я стою над вами с занесенным мечом.

Она говорила совершенно спокойно. Хорошо, что эмоции поутихли. Ей нужно было проветриться и обдумать все, что она узнала от Камельеры.

Ариадна и Лукас сели напротив.

– Как ты себя чувствуешь?

– Слышу твой голос впервые с площади Оритела.

Несмотря на то что она давно не ощущала с ними родственной связи, Эстелла могла поклясться: Лукас почувствовал укол боли. Ей сразу же захотелось прикусить язык. Глубоко внутри жалость, обида, непонимание слились в единое целое.

Она чувствовала слишком много, но в то же время не чувствовала ничего.

– Мы знаем, что ты никогда нас не простишь, – начала Ариадна дрожащим голосом. Лукас сжал ее ладонь, и Эстелла удивилась нежности этого жеста. – Мы были готовы к такому исходу с самого начала. Твоя жизнь всегда являлась для нас приоритетом, хоть наши действия заставляли тебя думать… иначе.

Ариадна сглотнула и подняла взгляд к потолку.

А затем заплакала.

Слезы градом покатились по ее красивому, не тронутому морщинами лицу. Лукас обнял Ариадну за плечи и что-то тихо зашептал ей на ухо. Она кивнула, пытаясь взять себя в руки, но не смогла унять дрожь.

Раньше они не позволяли себе проявлять друг к другу чувства при Эстелле. Они вообще ничего себе не позволяли.

Она прикусила уголок рта. Ей было тяжело смотреть на то, как Ариадна плачет.

Впервые.

Ее голос стал на тон мягче:

– Расскажите мне правду. С самого начала.

– Это произошло семнадцать лет назад, – начал Лукас спокойным тоном, хотя в его глазах отчетливо виднелась боль. – Мы полюбили тебя с первой секунды, Эстелла. Ари не могла… не могла иметь детей…

Каждое слово било ее наотмашь.

– Клаудия и Рамона были давними подругами. Мы даже не догадывались, что она обладала какой-то силой, – едва слышно продолжил Лукас. – Клаудия знала, что мы всегда мечтали о ребенке и хотели взять его из детского дома. В тот день она сразу же рассказала, что ты обладаешь силой и… что за тобой будут пристально наблюдать. Мы знали, на что шли, – произнес он чуть тверже. – И приняли решение защищать тебя. Мы делали это на протяжении многих лет, пока не пришел…

– Алдарион, – всхлипнула Ариадна.

Эстелла затаила дыхание.

– Отец Захры?

– Это была лишь одна из личин.

Конечно же. С самого начала и по сегодняшний день каждая боль, каждое испытание, встречающееся на ее пути, были делом рук Аркейна.

– Он заставил нас вступить в Сенат. Сказал, что правительство знает о твоей силе, поэтому, если мы откажемся, они… убьют тебя, – вытерев лицо ладонью, прошептала Ариадна. – Ангелы приходили к нам