было совершенно некуда. Ну, разве что в дебри Чёрного леса или в Северные скалы к гномам… впрочем, куда гуманнее было просто умертвить несчастного, оказав ему тем самым последнюю услугу…

– Ну что? – проговорил Варкраб, после довольно-таки продолжительного молчания. – Никто из вас не передумал? Нет? Тогда приступайте!

Последние слова, разумеется, были обращены к жрецам…

Глава 5

Гэл. Приступ

Гномы ушли ночью, вернее, уже под утро, когда и Гэл, и Гера, донельзя утомлённые жаркими любовными ласками, крепко спали в объятиях друг друга.

И вновь главным инициатором всего этого любовного безобразия была, конечно же, сама Гера.

Вернувшись поздно вечером от костра гномов к себе, Гэл застал девушку крепко спящей на их мягком удобном ложе. Постояв некоторое время подле неё, и заботливо поправив сбитое набок покрывало, Гэл подошёл к почти угасшему костру и, подбросив в его, чуть тлеющие угли свежую порцию топлива, в задумчивости опустился рядом. Спать Гэлу почему-то не хотелось совершенно, нарушать покой сладко спящей Геры – тем более. До утра можно было вполне сносно подремать прямо здесь, у жаркого этого огня, ибо дальнейшая их участь ещё, кажется, не совсем определилась, и существовала такая вероятность, что до утра ни Гэл, ни Гера так и не успеют дожить.

Впрочем, долго размышлять на эту тему Гэлу не хотелось. Этак и с ума сойти можно…

Пододвинув к себе серебристую флягу из странного металла, Гэл медленно отвинтил пробку и сделал первый глоток. И тут же услышал позади себя сердитый и чуть хрипловатый спросонок голосок Геры.

– И долго мне тебя ждать? – с некоторым даже раздражением поинтересовалась она. – Ведь знает же, что жду… а сам…

– Ждёшь? – опустив флягу, Гэл удивлённо обернулся. – Ты, вроде как спала только что…

– Иди сюда! – прошептала Гера уже не так сердито. – И флягу захвати. Там хоть что для меня сохранилось?

– Ясное дело, сохранилось, – пробормотал Гэл, послушно поднимаясь на ноги. – И не только для тебя…

Потом были жаркие любовные ласки Геры, иступлено ненасытные и доверху наполненные какой-то обречённостью, что ли. И Гэл, чуть ли не с благодарностью принимающий эти её ласки, тоже отчётливо ощущал всю хрупкость, всю ненадёжность короткой их любви…

И всё это время до слуха Гэла доносился невнятный гомон гномов, продолжавших оживлённо обсуждать что-то очень для себя важное. И, возможно, самой главной темой этого длительного обсуждения была именно судьба пленников.

Или почётных гостей?

А ранним утром, когда Гэл открыл глаза и, тихонько поднявшись и одевшись, выглянул из расщелины, гномов уже не было. От них и следа не осталось… даже выгоревший круг от огромного вчерашнего костра Гэл, как ни старался, так и не смог обнаружить. И валунов, на которых вчера восседала вся их компания, тоже не было… вернее, все они вернулись на свои законные места.

«Ловко! – восхищённо подумалось Гэлу. – Мы бы так не смогли, даже наилучшие наши разведчики!»

Невольно в голову воина пришла нелепая и совершенно абсурдная мысль, что не было тут вчера никаких гномов, да и дня вчерашнего тоже не было… впрочем, даже у абсурда должны иметься свои, вполне определённые границы…

– Гэл! – послышался за спиной громкий встревоженный возглас. – Гэл, ты где?!

Гэл обернулся и увидел Геру, стоящую у выхода из расщелины. Одеваться она, естественно, даже и не думала…

– Ты меня бросить хотел, да?!

– С чего ты взяла?

Подойдя к возмущённой девушке, Гэл нежно обнял её, осторожно поцеловал в шею.

– И в мыслях не было!

– Прости, это я так… – уже успокоено прошептала Гера. – Я вдруг проснулась, а тебя нет. Вот я и…

Она замолчала, не договорив и, привстав на цыпочки, посмотрела через плечо Гэла на место бывшей стоянки гномов.

– Они что, ушли?

– Ушли, – сказал Гэл. – И я даже не знаю: радоваться этому или огорчаться.

– Конечно, радоваться! – решительно проговорила девушка. – Огорчаться… с чего бы это…

Она вдруг поёжилась.

– Замёрзла? – встревожился Гэл. – Чего тогда голышом бегаешь?!

– Так я же говорю: испугалась очень! Не надо, я сама!

– Молчи!

Подхватив девушку на руки, Гэл почти бегом понёс её назад. Уложил в их импровизированную постель, укрыл покрывалом.

– Поспишь ещё?

Гера улыбнулась и сладко зевнула.

– Если только с тобой! Э, куда ты?

Но Гэл уже подошёл к костру и подбросил в его ещё дымившиеся угли свежую порцию топлива. Дым тотчас же повалил гуще, потом из него выглянули и первые, робкие ещё язычки пламени.

– Надоела, да? И смотреть даже не хочешь!

Искоса обернувшись, Гэл некоторое время молча рассматривал Геру, которая, отбросив в сторону покрывало и чуть приподнявшись на локте, тоже смотрела в упор на однорукого воина. С каким-то даже вызовом смотрела…

– Я красивая, да?

– Одевайся, – сказал Гэл, вновь поворачиваясь (вернее, чуть ли не заставляя себя повернуться) в сторону костра. – Или спи…

Но ни того, ни другого Гера делать явно не собиралась. Вместо этого девушка подошла к Гэлу и, опустившись подле него на корточки, протянула в сторону костра узкие розовые ладошки.

– Я погреюсь немного, ладно?

Гэл ничего не ответил.

– Скучный ты, – вздохнув, проговорила Гера и, искоса взглянув в сторону неподвижно сидящего воина, уточнила: – По утрам, я имею в виду…

– Я не скучный, – сказал Гэл, внимательно к чему-то прислушивающийся. – Просто жизнь иногда – слишком уж весёлая штука. Особенно по утрам…

– Я… – начала, было, Гера. Но, не договорив, замолчала, ибо Гэл, моментально вскочив на ноги, подхватил арбалет. – Что?

– Помолчи!

Крадущейся, звериной походкой Гэл подошёл к выходу из расщелины, осторожно выскользнул наружу. И замер там, буквально слившись с окружающими камнями.

Но всё вокруг было тихо и спокойно. Лишь приглушённый шум водопада нарушал эту общую тишину… и, подождав так ещё немного, Гэл, наконец-таки, опустил арбалет. Потом, ещё некоторое время спустя, уже совершенно успокоенный, вернулся в расщелину.

Гера, полностью одетая, ожидала его, прижавшись к стене и сжимая в кулачке неизменный свой кинжал. Увидев Гэла, она бросилась к нему.

– Что там?

– Ничего, – сказал Гэл, кладя арбалет. – Показалось…

– Показалось?!

Глаза девушки вдруг полыхнули гневом.

– Это ты нарочно, да?! Чтобы я оделась?!

Гэл ничего не ответил. Да и что было отвечать на подобную чепуху…

– Тебе неприятно смотреть на меня раздетую, да?!

– Ну что ты такое выдумываешь?! – проговорил Гэл устало. – Ты хоть сама веришь в то, что говоришь?

– Верю! – запальчиво выкрикнула девушка. – Знаю!

– Что ты знаешь?

– Что я уродина!

И, опустившись на землю, Гера вдруг заплакала. Горько, навзрыд.

– Я шла по улице, обнажённая… я предлагала им себя… сама предлагала! И никто из них, никто из этих грязных ублюдков