них есть исследователи и специалисты, изучающие новые способы повышения урожайности и устойчивости к болезням, каждый житель острова знает, что их труд неотделим от необходимости кормить других.

Самый низкий процент призывников из Новой Атлантиды. Острова, который всегда манил меня своими тайнами и передовыми достижениями. Эта жемчужина технологического прогресса и научных открытий кажется другим миром чистых лабораторий, голографических дисплеев, стерильных коридоров и новаторских идей. Там все работает, как отлаженный механизм, и люди гораздо больше привыкли решать проблемы на теоретическом уровне, чем в полевых условиях. Вирусологи, инженеры, генетики, исследователи – все они тратят свои дни на создание технологий будущего и поиск решений для человечества. Жители Новой Атлантиды редко чувствуют запах пота и страха – их среда обитания слишком совершенна и безопасна. Однако здесь, на Полигоне им придется столкнуться с суровыми реалиями…

Впрочем, как и мне – единственной наследнице президента Дерби, управляющего новой суперструктурой из самой высокой башни острова Улей, обнесённого неприступной стеной. Меня не без оснований считают символом привилегированного класса, той, кому судьба и статус позволили никогда не знать голода, холода и безысходности.

Тем не менее я здесь!

Чтобы доказать, что ничем не лучше других.

Но как, черт возьми, это сделать, если я сама в это не верю?

Финн тяжело вздыхает и валится на кровать, словно пытается укрыться от реальности. Его яркие синие волосы разлетаются веером по белоснежной подушке, создавая резкий контраст.

– В голове такая путаница, – жалуется он, беспокойно потирая лоб. – Никогда бы не подумал, что мы будем гоняться за шершнями, как за дикими зверями, загоняя их в ловушки.

От его слов по спине пробегает холодок. Я сжимаю кулаки, пытаясь не выдавать страх, который так и рвётся наружу. Зато Теона спокойна как скала.

– Это не просто звери, – тихо говорит она. – Майор считает, что они разумны. И если это так, то нам крышка, друзья.

Дилан вдруг вскакивает, его лицо искажено страхом, а пальцы лихорадочно теребят волосы. Мне кажется, он сейчас просто взорвётся от переполняющих его эмоций.

– Но мы же не можем переловить их всех! – он почти кричит, горящий взгляд отчаянно мечется по бараку, словно в поисках несуществующего выхода. – Это безумие! Нас бросили на войну, которую мы не в состоянии выиграть!

Финн резко садится, словно его пробивает электрический разряд. В голубых глазах больше нет ни капли усталости. И все взгляды невольно обращаются на него.

– Меня беспокоит другое, – медленно начинает он, словно смакуя каждое слово. – Харпер. Он ни слова не сказал о вакцине. А это подозрительно. Как генетик, я не могу не замечать таких вещей. Всё, о чём он говорил – тактика, бои, ловушки. Но ни слова о том, как мы собираемся справиться с вирусом.

Юлин, которая всё это время тихо стояла у стены, словно в тени происходящих событий, тоже не сводит глаз с Финна. Затем бесшумно приближается к его койке, тихонько опускаясь на самый краешек.

– Что это может значить? – мягким обволакивающим шепотом спрашивает она. Финн молчит, глядя куда-то в пустоту, словно пытаясь сложить воедино все детали головоломки.

– Я думаю, что они что-то скрывают, – после непродолжительной паузы, произносит он. – Понимаете, у них ведь должна быть какая-то стратегия, какой-то план помимо ловушек для шершней. Вирус – это не просто проблема, это ядро всего. Если мы будем бить по симптомам, а не по источнику…

– Ты думаешь, у них уже есть вакцина? – Теона морщит лоб, её глаза блестят от волнения и страха. – Или… они её не могут создать?

Дилан начинает нервно ходить по комнате, его шаги становятся всё быстрее.

– Или они знают, что это бесполезно? – Пирс резко поворачивается к Финну, остановившись прямо перед ним. – Может, поэтому и молчат? Потому что надежды нет?

– Но это ведь… невозможно, – выдыхает Юлин, пытаясь найти хоть что-то позитивное в их обсуждении. – У Корпорации есть лучшие умы. Финн, ты же знаешь. Они не могли так просто сдаться.

Финн отводит взгляд, словно тоже хочет в это верить. Верить, что есть план, есть надежда. Что вакцину разрабатывают, что всё это временно. Но почему тогда они на Полигоне? Почему их заставляют охотиться на шершней, если суть борьбы – в вирусе?

– Я не знаю, Юлин, – тихо отвечает он, и впервые в его голосе звучит нотка сомнения. – Но… что-то не так. Я чувствую это.

– Здесь все не так, Финн, – молчавшая до этого Амара Лароссо внезапно присоединяется к разговору. На ее полных губах появляется неуверенная улыбка, а длинные черные ресницы смущенно подрагивают от прикованного к ней пристального внимания. – С момента нашего прибытия мы находимся в непрекращающемся стрессе. Видимо, у командования такая стратегия – довести нас до нервного истощения, – закончив свою мысль, она взволнованно приглаживает курчавые волосы, напоминающие короткие пружинки.

– Знаете, во что верят заключённые на Фантоме? – несмело и робко встревает Юлин.

– Сгораю от любопытства, о чем сплетничают узники, – в привычной манере язвительно бросает Дилан, внезапно забыв о своей недавней истерике.

– Пирс, прекрати всех цеплять, – прикрикивает на него Финн, посылая побледневшей девушке ободряющий взгляд. – Расскажи нам, Юлин, – мягко просит он, обнимая ее за плечи одной рукой.

На щеках Юлин мгновенно проступает румянец, а я едва удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. Серьезно? Эванс чуть ли не вбил в нас, что любые личные отношения на Полигоне строго запрещены, а эти двое, похоже, вполне могут проигнорировать этот приказ. Но стоит признать, выглядят вместе они довольно впечатляюще: Финн с его ярко-синими волосами, худощавым, но сильным телом, Юлин – миниатюрная, хрупкая, с огненными отблесками в черных волосах. Этот контраст делает их пару почти неправдоподобной, но и… даже какой-то трогательной.

– Они думают, что никакого вируса нет, а наши острова – это своего рода эксперимент, которым заправляет Глава Корпорации, – Юлин бросает на меня виноватый взгляд.

– Эксперимент? – саркастично бросаю я. – Ты шутишь? Неужели кто-то всерьез верит, что нас просто так держат на островах? Что это всё – ради чьей-то забавы?

– Я ничего не утверждаю, а передаю, то, что слышала, – разводит руками Юлин.

– Может, тогда и шершней тоже не существует? И на материках по-прежнему живут люди? – иронично вставляет Дилан.

– Выходит так, – пожимает она плечами.

– А я слышал другую версию, – подает голос Шон. – Рождаемость, как вы знаете, не ограничена, и резкий прирост численности населения может привести к голоду и бунтам. Корпорация этого не допустит. Так что Полигон – это просто идеальный способ избавиться от излишка молодого поколения, пока оно не стало проблемой.

Слова Шона звучат как гром среди ясного неба. В комнате повисает тишина, даже воздух становится плотным и густым. Я смотрю на Шона, не в силах поверить в то, что он говорит. Это же полный бред… Или?

– Ты правда в это веришь? – спрашиваю я, пытаясь