Но я не лёг, сначала вытащил из брюк сотовый телефон и отправил Ангелине сообщение: «Извини, сегодня не получится». А уже потом устроился на полу, положив руку так, чтобы татуировка не попала на глаза Ивриму.

Безумный бог принялся выводить на моей груди странные символы, похожие на извивающихся червяков. Попутно он начал что-то шипеть на том самом незнакомом языке.

А я попытался сконцентрироваться на своей задаче, не обращая внимания на причитания Громова-младшего. Парень ужасно боялся идти за ключом. Он же помнил, что с нами приключилось в прошлый раз. Стражи из мрака едва нас не сожрали. Их живая татуировка до сих пор на мне. Надо будет, кстати, исполнить свою часть уговора и, активировав её, выпустить стражей на волю, чтобы они пообедали. Только это надо сделать с умом, с выгодой для себя, а не абы когда и абы где.

Внезапно все мои мысли прогнал тяжёлый полог тьмы, намекающий, что перенос начался.

Глава 14

Мрак отхлынул, оставив меня лежать на влажной брусчатке, неприятно холодящей кожу. И пока мой разум быстро отходил от переноса, глаза уставились на ночное небо, усыпанное мириадами ярких звёзд. Некоторые из них то загорались ярче, то вовсе затухали, будто звёзды взрывались. И ни одно созвездие не было мне знакомо.

В небе, помимо всего прочего, сверкали три мелкие луны и протянулся пояс из астероидов, словно окутанных северным сиянием.

Всё это делало ночь очень светлой, потому я неплохо всё видел.

— Красота, — прохрипел я и приподнял голову.

Слева и справа от меня возвышались высоченные стены из грубо обработанных серых булыжников, между которыми росла ломкая трава. Расстояние от стены до стены составляло метров шесть.

Впереди и позади меня тоже нависали стены, но на более внушительном расстоянии. И я даже отсюда видел, что левая стена не упирается в свою товарку, а между ними имеется проход, ведущий налево.

— Ну, здравствуй, каменный сад, — просипел я и встал на ноги.

Как и в предыдущий раз, пропали даже трусы и перестала работать магия. Вот ведь блин! Без магии я себя чувствовал вдвойне голым. Но выбора у меня нет, так что надо брать ноги в руки и торопливо искать ключ.

Я повертел головой и запомнил расположение лун, чтобы ориентироваться по ним, а потом пошлёпал босыми ногами в сторону прохода, вдыхая влажный тёплый воздух. Такой обычно бывает в джунглях.

Может, сад и вправду в джунглях?

На это намекали и москиты, назойливо пищащие вокруг. Да и одна из стен оказалась увита плющом. Ядовитым плющом. Если его коснуться, то можно получить что-то сродни ожогу.

Между тем я добрался до прохода и вошёл в него, оказавшись среди таких же стен. Только там уже было два пути. Один вёл прямо, другой направо. А ещё на меня уставилась средних размеров змея. Она зашипела и уползла в дыру на стене. А я почесал щеку и двинулся дальше.

И вскоре мы с Громовым-младшим узнали, что Иврим ошибся. Это оказался никакой не сад, а самый настоящий лабиринт. Меня, конечно, такое открытие совсем не обрадовало. Зато приободрило отсутствие ловушек. По крайней мере пока они мне не встретились. Значит, их тут как минимум не так много, как думал Безумный бог.

— А может, меня вообще не в то место перебросила магия Иврима? — прошептал я и прихлопнул шестикрылое насекомое, устроившееся на моей груди с явным намерением испить крови. — Тогда мне надо продержаться всего два часа, и Безумный бог вернёт меня обратно? Или из-за сбоя в переносе мне теперь светит вечная местная прописка?

Громов содрогнулся от одной только мысли, что он останется тут. Паренёк сразу же начал лепетать о своей любви к Беловой, дескать, что он не проживёт без неё и недели.

— Ну, раньше-то ты как-то без неё жил, — иронично проговорил я, оценивающе посмотрел на стену и начал взбираться по ней, используя трещины и неровности булыжников.

Конечно, было непросто. Меня на человека-паука не учили. Однако я всё же потихоньку покорял стену, стирая в кровь подушечки пальцев.

К счастью, высота была небольшой, поэтому совсем скоро я уже ухватился левой рукой за верхний край стены и подтянулся, чтобы и правой рукой ухватиться за подходящий камень. Но тут из стены выскочило тонкое, острое лезвие и вошло прямо в ладонь моей левой руки. Оно пробило её. Окровавленное, ржавое, облепленное кучей бактерий и прочей хернёй.

— А-а-а! — завопил я от боли и неожиданности.

Понятное дело, моя раненая рука непроизвольно разжалась, и я полетел вниз. Повезло, что лезвие вернулось в камень, а то бы оно ещё больше располосовало мою ладонь.

Да и падать оказалось невысоко. Но всё же я чувствительно приложился спиной о брусчатку.

— М-м-м, — простонал я, рефлекторно свернувшись в позу эмбриона. — Первый блин комом. Вашу мать.

Однако мне всё равно удалось получить кое-какой результат. Во-первых, я обнаружил ловушку. А во-вторых, когда моя голова пусть всего на долю секунды, но всё же оказалась выше стены, я увидел большое каменное дерево, возвышающееся над лабиринтом, окружающим его.

Правда, я не успел оценить размеры лабиринта, но мне это и не надо. Главное, повезло увидеть дерево. И если следовать логике, оно-то и является центром этого сооружения. И вот до него-то не так уж и далеко идти. Ну, если по прямой.

Но надо ли мне чапать к дереву? Надо. Иврим же говорил про каменный сад, а это дерево — единственное, что более-менее подходит под подобное описание.

— Логично? Логично, — сам себе ответил я, сжав в кулак окровавленную ладонь.

Боль была умеренной, так что я мигом отрешился от неё, встал на ноги, поморщился из-за неприятных ощущений в спине и двинулся туда, где, как мне помнилось, распростёрло свои каменные ветви дерево.

На сей раз я с ещё большей тщательностью смотрел по сторонам и под ноги, опасаясь попасть в ловушку. А они появились. И чем дальше я шёл по лабиринту, тем больше их становилось. В основном они все работали по принципу нажимной плиты, то бишь под одним из камней брусчатки скрывался механизм, активирующий какую-нибудь поганую ловушку. Достаточно наступить на этот булыжник, ничем не отличающийся от своих товарищей, и здравствуйте арбалетные болты из стен или колья из-под ног, а то и яд, выстреливающий из тонких трубок, вмонтированных в стену выше уровня головы.

Были и другие ловушки, более хитрые и мерзкие, но опыт и наблюдательность помогали мне избегать их.