рамках теории с темной материей не удавалось получить столь успешные предсказания. Как заключил Макгог, «теория MOND дает во всех этих случаях правильные предсказания еще до соответствующих наблюдений, потому что в ней что-то есть».

Самое впечатляющее достижение теории MOND – это детальное предсказание кривых вращения дисковых галактик исключительно на основе наблюдаемого распределения барионного вещества (то есть звезд и газа). Это просто невероятно. Дайте этим ребятам любую галактику – большую или маленькую, компактную или диффузную, исключительно правильную или очень хаотичную, – и они рассчитают вам ее кривую вращения на основе так называемого отношения радиальных ускорений. Такие расчеты с удивительной точностью предсказывают наблюдаемые кривые вращения для сотен галактик.

Для милгромовской теории математически точное соответствие между кривыми вращения и распределением звезд и газа совершенно естественно. В конце концов, согласно теории MOND, динамика галактик определяется исключительно барионной материей. А вот для приверженцев темной материи эта связь выглядит настоящим чудом. Разумеется, в каждом конкретном случае наблюдаемую кривую вращения можно воспроизвести, предположив подходящее распределение темной материи, но совершенно непонятно, почему эти кривые вращения так точно коррелируют с распределением барионной материи. «Когда мне надо предсказать скорости в галактике, я использую теорию MOND, – говорит Макгог. – Только она и работает. То, что MOND работает, – проблема для приверженцев темной материи. Почему вообще эта дурацкая теория дает правильные предсказания?»

Перед тем как вернуться в главную аудиторию Астрономического института Аргеландера Боннского университета для следующего доклада, Милгром сделал еще одно важное замечание. «Темная материя нефальсифицируема [17] [т. е. гипотеза о ее существовании в принципе не может быть опровергнута], – сказал он. – Когда ее не находят, то всегда говорят, что мы пока что ее недостаточно тщательно искали, а поскольку свободных параметров достаточно, то всегда можно предположить, что темная материя распределена в точности так, чтобы объяснить наблюдения. А вот теорию MOND, наоборот, в принципе легко опровергнуть – например, если наш анализ кривой вращения конкретной галактики предскажет меньшее количество барионной материи, чем фактически наблюдается. Но такого до сих пор ни разу не случалось».

Ну а в тех редких случаях, когда, по мнению других астрономов, теория MOND оказывается опровергнутой (мы вернемся к ним в последующих главах), Милгром с соратниками всегда умудрялись придумать объяснение, чтобы спасти модифицированную гравитацию. Тем более что у конкордантной космологической модели тоже есть свои проблемы (см. главу 22), но никто же не говорит, что на этом основании следует совсем от нее отказаться. «В конечном счете все всегда сводится к вопросу о том, какая же из теорий окажется более целесообразной», – говорит Милгром.

В 2007 году, когда я брал у него интервью для журнала Sky & Telescope, отец-основатель модифицированной ньютоновской динамики считал, что вопрос с этой теорией решится лет за 2012. Тогда Милгрому было 60 лет, и он сказал мне, что надеется дожить до ответа. Я тоже на это надеюсь, но не уверен в этом. Даже если темной материи не существует, она уже овладела умами большинства астрофизиков и космологов. Как написал в своей книге «Проблема темной материи» Роберт Сандерс, наука, в сущности, деятельность социальная, и если все сообщество заблуждается, то вернуть его на путь истинный очень нелегко13.

Кто-то считает теорию MOND глупой и высосанной из пальца идеей вроде светоносного эфира или плоской земли. Но она также может оказаться великой новой концепцией, как гелиоцентрическая картина мира или дрейф континентов. Пока что все мы бродим в потемках.

13. За линзой

Немногим более 20 лет назад дорога, ведущая к крупнейшей астрономической обсерватории, еще представляла собой восемь километров камней, гравия и колдобин на юго-юго-запад от чилийской автострады «Рута Синко» на фоне фантастического «марсианского» пейзажа. Автобус с астрономами, чиновниками и журналистами двигался не спеша, с тряской и грохотом.

5 марта 1999 года мы присутствовали на открытии «Очень большого телескопа» (Very Large Telescope, VLT) Европейской южной обсерватории – комплекса из четырех одинаковых инструментов на высоте 2635 метров на вершине Серро-Паранал посреди абсолютно сухой чилийской пустыни Атакама. Эти четыре телескопа – каждый в отдельном здании 30-метровой высоты – способны работать не только независимо друг от друга, но и совместно так, чтобы получать самые четкие изображения Вселенной с помощью интерферометрического метода, заимствованного из радио-астрономии.

Ко времени открытия обсерватории – для этого сюда на вертолете прилетел президент Чили дон Эдуардо Фрей Руис-Тагле – астрономы и инженеры успели выполнить пробные наблюдения на телескопе «Юнит‑1» (Unit 1). Теперь настало время первых настоящих научных наблюдений. Второй телескоп еще только увидел первый свет, а строительство третьего близилось к завершению. Корпус четвертого телескопа был еще в значительной степени недостроен.

Это было веселое мероприятие с великолепной едой и вином, но предшествовавшие ему дни были еще замечательнее благодаря полученным научным результатам. Километров 140 к северу от Параналя в Католическом университете Севера (Universidad Catolica del Norte) в шумном портовом городе Антофагаста несколько десятков ученых собрались на четырехдневный симпозиум «Наука в эпоху VLT и после». Астрономы обсудили блестящие перспективы нового инструмента и представили первые результаты, полученные на этапе ввода в эксплуатацию телескопа «Юнит‑1», чтобы подогреть интерес астрофизиков и космологов.

Испанский астроном Росер Пельо в своем докладе «Исследование далеких галактик с помощью линзирующих скоплений» представила спектроскопические наблюдения далекой галактики на южном небе. Она объяснила, что измерить красное смещение галактики, согласно которому расстояние до нее составляет около 11,5 миллиарда световых лет, удалось исключительно благодаря тому, что очень слабое изображение этой звездной системы оказалось искажено и усилено полем тяготения расположенного перед ней массивного скопления галактик под названием 1E0657–558 – это явление называют гравитационным линзированием.

Я тогда и не подозревал, что благодаря своим линзирующим свойствам это скопление галактик попадет на страницы практически всех учебников астрономии как убедительное доказательство существования таинственной темной материи. Собственно говоря, считается, что 1E0657–558, больше известное как скопление галактик Пуля, похоронило модифицированную ньютоновскую динамику, хотя, как вы, наверное, уже поняли из предыдущей главы, не все с этим согласны.

Концепция гравитационного линзирования как следствия кривизны пространства-времени имеет долгую историю. Первым о возможности искривления лучей света гравитацией задумался Альберт Эйнштейн, и было это в 1912-м, за три года до создания им общей теории относительности. Его предсказания замечательно подтвердились во время полного солнечного затмения 29 мая 1919 года, когда британский астроном Артур Эддингтон установил, что три звезды, которые находились вблизи покрытого Луной солнечного диска, слегка сместились относительно своего исходного положения, как если бы их рассматривали в лупу.

Гораздо позже Эйнштейн получил подсказку с совершенно