две цели. Завоевать расположение части горожан — когда тебе дают твою выручку за год или вроде того, ты волей-неволей забудешь все свои прошлые обиды. Вторая — пустить по городу слух, что у отряда водится монета, да и командир там не скупердяй. А самое главное — держит слово.

Конечно, такие слухи могли привлечь и нежелательное внимание, но после того, что мы сделали с бандой Когтя вряд-ли кто-то из местных решиться на нас полезть. Разве что храмовники, но тут уже можно будет прикрыться бойцами Сенешаля и статусом королевского посла. Вернее его сопровождающего.

Но будет у слухов и другая, куда более приятная сторона. Если всё сработает как задумано, то они значительно расширят наши возможности вербовки. Того железа, что мы набрали в логове и на перекрёстке худо-бедно должно хватить на вторую линию. Но ведь нужны же ещё и люди. И при этом в немалом количестве. Качество, конечно, тоже играет роль, но даже местных горе-вояк можно научить держать копьё, помуштровав недельку-другую.

Заложники, один за другим неохотно вылезали из повозки. От моих людей они не ждали ничего хорошего и старались держаться подальше. Но очень быстро менялись в лице, замечая, что именно Остин им протягивает. Бойцы, стоявшие рядом и наблюдавшие за выдачей «компенсаций» тоже менялись в лице. Вот только совершенно в другую сторону. До меня, наконец, начало доходить, в чём именно я продалбался.

Парни рисковали жизнями, штурмуя логово Когтя. Эти же — стояли в сторонке. И теперь, за то что они постояли в сторонке, им выдают монету, на которую рядовому бойцу нужно впахивать несколько месяцев. Да уж, это действительно залёт, причём капитальный. Мужики проявили невиданную, да и несвойственную для них честность — принесли почти всю найденную монету в казну отряда, при этом не распихав добрую половину найденного по карманам. А я теперь так с ними поступаю… Да уж, пятикратным жалованьем на неделю я тут не обойдусь. Придётся каждому раздать не меньше, чем заложникам. Накладно, ну а куда деваться? Остаётся надеяться, что после этого от награбленного останется хоть что-то для казны отряда.

Когда раздача денег закончилась, я махнул рукой, подзывая бывших заложников к себе. Те охотно подчинились. В этот раз даже навершиями копий понукать не пришлось. Подошли, сгрудились в кучу, словно перепуганные курицы, и выжидающе уставились на меня. Я ещё раз обвёл взглядом собравшихся людей. Женщины и дети. Перепуганные, сбившиеся в кучу и прижимающие к груди полученные монеты, справедливо опасаясь, что их в любой момент могут забрать обратно. Опасались, надо сказать — не беспочвенно. Впрочем, теперь уже всё зависит от них самих и от их удачи.

— Сейчас идите по домам. Заприте двери и ставни. Нос на улицу до утра не показывайте. Ночка будет громкой и, вероятно, кровавой. В драку не полезете — останетесь живы, — я на мгновение замолчал, собираясь с мыслями, потом всё-же добавил, — Утром оповестите всех, чтоб не совались на старый хутор. Кроме собственной смерти от когтей трупоедов они там ничего не найдут — мы уже вынесли всё, что не было прибито к полу. Всё, свободны.

Люди ещё несколько секунд стояли, молча взирая на меня. Затем повернулись и принялись растворяться в серых сумерках ближайших проулков. Никто не проронил ни слова. Ко мне подошёл капитан. Я и его наградил коротким, но выразительным взглядом.

— Родственникам тех, кого мои парни прикончили в корчме город заплатит из своей казны, — бросил я ему, — Надо полагать, после Губернатора ты второй человек в городе. Так что проследишь за этим. Нет — тогда мы вернёмся и проследим сами. Это будет вашей платой за равнодушие, которое вы проявили к моему человеку.

Капитан кивнул. Помедлил немного, а затем указал на вторую группу женщин и детей, плетущихся за повозками и спросил.

— А с этими вы что будете делать?

— С родичами банды Когтя? Ничего, — я равнодушно пожал плечами, — Отдадим вам. Сами решите, пощадить их или сводить счёты.

— Может начаться драка, — капитан встопорщил усы и покрепче сжал древко своего копья, — Наверное лучше…

— Может, — я его перебил, — И тут уже зависит от тебя и твоих людей, чем именно она закончится. Ты доверяешь своим людям? Поразмышляй над этим вопросом, пока есть время.

Капитан тихо выругался себе под нос. Похоже, он уже знал ответ. Впрочем, он же сам в этом и виноват. Сознательно или нет, но довёл ополчение до состояния, когда оно даже бандитам не может дать сдачи.

Я махнул рукой, и отряд неторопливо двинулся дальше. Городская площадь уже виднелась в отдалении. По пути нам попалось несколько человек. Женщина с ребёнком, которые тут же скрылись в ближайшем проулке. И несколько крепких мужиков, направлявшихся туда же, куда и мы. Один из них тащил в руках топор для рубки дров. Другой — большие двузубые вилы. Третий — внушительных размеров цеп, которым молотят зерно. Мужики чувствовали, что намечается какая-то серьёзная заварушка и не собирались её пропускать. Мои же ребята при виде этой «воинственной» троицы в голос заржали.

— О, посмотри, ещё одни вояки херовы, — гоготнул Остин, — Вы куда это намылились, а?

— На войну поди собрались, — хмыкнул Ивар, — Да вот только припозднились самую малость.

— Если б вы так с бантитами дрались, как со своими собираетесь, мы бы может и вовсе бы не понадобились, — прогудел Ольрих.

Один из мужиков что-то невнятно буркнул в ответ, и вся троица заметно ускорилась. Вслед им летели насмешки и улюлюканья моих солдат. Я не стал их одёргивать. Пусть парни развлекаются. Тем более, что их слова более чем справедливы.

До площади оставалось метров пятьдесят, когда я снова остановил отряд.

— Хавель, подойди сюда. Ларс, ты со своей десяткой тоже.

Бойцы поравнялись с головой колонны и выжидающе уставились на меня. Я кивнул охотнику.

— Возьмите свободные мешки из телег. Хавель, покажешь ребятам, где находится дом губернатора. Действуйте так же, как и в логове Когтя.

— Берём всё, что можем утащить? — хищно оскалился Ларс.

— Именно, — кивнул я, — Ежели домочадцы попытаются сопротивляться, разрешаю дать им по морде. Но убивать не нужно. Уяснили?

— Так точно, товарищ командир, — кивнул десятник.

— Приступайте.

Бойцы неторопливо направились к одному из фургонов и принялись вытаскивать из него пустые тканевые мешки. Ко мне снова подошёл капитан стражи.

— Это ж грабёж посередь бела дня!