ней, становится её рабом. И не важно, как адепт или как цель. Она тут же поработит своего носителя и станет постепенно уничтожать его личность. Констабаль заражён этой лазурью. Мои глаза внимательно наблюдают, я стараюсь подмечать любые детали. И много, неисчислимое множество раз я подмечал, как в его глазах сверкают отблески этой лазури. Какое-то время я лишь оставался сторонним наблюдателем. Но, когда решил заговорить с ним об этом, он лишь пытался убедить меня, что мне это показалось. Он пытался скрыть свою истинную сущность от меня при помощи своих добрых дел, при помощи инициативы и при помощи этого покушения. Именно. Покушение – это его рук дело. Быть может, он руководит другими марионетками через эту лазурную силу, а, быть может, он тоже всего лишь марионетка в чьих-то более искусных руках, руках того, кто безотрывно наблюдает и направляет своих слуг к той цели, которая угодна лишь ему. Но Констабаль, конечно же, понял, что я не повёлся на его уловки. И, наверное, боясь, что я сумею как-то разоблачить его, он решается на отчаянный шаг и берёт меня с собой. Что было бы, если бы я отказался? Может, ничего, а, может, он убил бы меня на месте, захватил бы моё тело и мой дух, а после медленно пожрал бы мою душу и мой разум. Но у меня появилась возможность подобраться к нему поближе. И, само собой, я подготовился. Когда мы прибыли на место, которое по его магическим расчётам наводнено предателями, мы погнались за всеми. Чародеи разных мастей принялись удирать с места преступления. Но я бдительности не терял. Не они вовсе были опасностью. Все эти чародеи были только лишь прикрытием. Они не стоили моего внимания. Нет, самый настоящий враг был рядом со мной. И, когда он нанесёт удар, было лишь вопросом времени. Я был уверен, что он следит за мной, что он ожидает подходящего момента, когда я совершу какую-нибудь ошибку или переключу немного больше внимания на что-то постороннее. И я это допустил. Специально. Он же этой возможностью воспользовался и, естественно, напал. Если бы я прибегнул к своим магическим способностям, то непременно бы проиграл ему и погиб, ведь, как ты знаешь, несмотря ни на что, поразила тебя лазурь или же ты как-то отбил её, она всё равно наносит вред. А, так как у меня не слишком много магических сил, ведь я использую только лишь самые необходимые для меня чары, то и лионический веригоз у меня незначительный. Но и Констабаль ничего, кроме лишь своей магии не знает. А потому я с помощью своих не магических приёмов сумел заставить его поверить в то, что ему удалось меня убить, когда как я просто-напросто скрылся от него и вернулся в Кольен спустя какое-то время после того происшествия. Ты, наверное, хочешь спросить, почему я раньше не подошёл к тебе. И я тебе отвечу – потому что было ещё не время. Этот финтар непрост, очень непрост. Он видит намного шире, чем можно подумать, и понимает больше, чем понимаем даже мы. У меня так и не получается уловить методы его мышления. Но в последнее время он как будто бы перестал высматривать. Во всяком случае мне так показалось. И вот именно сегодня, когда у меня появилось больше уверенности в том, что он ничего не узнает, я и решился тебе рассказать всё.

Йимир не мог поверить в это. Констабаль не способен оказаться таким предателем. Он вернул Йимира к жизни в финта’урине, они вместе проходили испытание и помогали друг другу, он силён, но никогда не превозносит свою силу, а даже делится советами, как он стал таким, он занимается делами Сенона и всегда откликается на любые проблемы. И этот сенонец – марионетка лазурной магии? Кольера также посетила иная мысль: а не может ли быть такое, что перед ним не настоящий Зандр, а как раз таки один из тех, кто практикует эту новую магию? Зандр – личность неприметная, и в своё время он так и не раскрыл своё лицо перед Йимиром. Так что даже если сейчас он и пойдёт на крайние меры, чтобы доказать свою истинность, это ничего не даст. Йимиру просто-напросто не с чем будет сравнить. Видя, как долго кольер блуждает в собственных размышлениях, Зандр всё понял и покинул подземелье, сказав, что Йимир правильно делает, что не торопится ему доверять. На его бы месте он поступил бы точно так же.

Когда Олия и её возлюбленный остались наедине, девушка сказала, что выглядит он довольно искренним. Йимир усмехнулся:

- Как раз таки, как он там выглядит, и не понятно. Но и любой враг может прийти в Кольен, прикрывшись капюшоном и маской, выдавая себя за приближённого кольера.

Он стал просить у неё совета, как бы испытать этого псара. Та лишь сказала, что для этого нужно время. А ещё можно доверять ему какие-нибудь задания и смотреть, как он с ними будет справляться. Но Йимир говорил, что этого слишком мало. Нужно что-то ещё. Нужна какая-то большая беда, ведь настоящий друг познаётся в беде. Но вот где взять эту самую большую беду, никто уже, конечно же, не знал. Но на пути предназначения бед будет предостаточно. А потому нужно было лишь ожидать времени и случая. Именно так и решили поступить кольер с женой – продолжить заниматься делами Сенона, а попутно быть внимательными к тому, что будет происходить вокруг, чтобы начать видеть, кто настоящий друг, а кто лишь притворяется таковым.

Прошло несколько алватов. Дела в Сеноне остаются прежними: небольшие проблемы решаются, большие стоят. Так, вопрос финтаров о расширении Финтариса, а также вопрос зактаров о разрешении на практику пятой стихии остаются открытыми. Испытания продолжают проводиться, количество талами растёт. Зандр продолжает скрываться под личиной обычного псара и вместе с небольшим отрядом приходит в Зактарис и Зентерис, чтобы разбираться с одержимыми. Констабаль продолжает оставаться наместником и решать другие вопросы. В общем всё шло своим чередом. Однако великое предназначение сделало небольшой виток, из-за чего в Сенон приходят беженцы из других миров, неся с собой известия о том, что начался второй багровый марш.

- Моё имя – Ге́рдежос. И я – начинающий валирдал. В мире, где я жил, меня обучал мой друг – Ва́ниан. Мне так нравилось постигать магическое ремесло, столько чудес можно будет сотворить при помощи чар. А тут, ни с того, ни с сего, красная вспышка, небеса тоже покраснели, в