будем и здесь вражью нечисть громить.

Мы достигнем врага и на сопках суровых,

Уничтожим в земле и в глубинах морей.

Мы прольем за отчизну море собственной крови

И потопим в ней орды фашистских зверей.

3.

Я когда-то любил серебристые горы.

На утесы взбирался, чтоб озоном дышать.

Это было давно. Это было в ту пору,

Когда язвой любви разъедалась душа.

Я любил и страдал, как безумец Отелло,

Свои чувства, как мог, от любимой тая.

Я любил, унося за Дарьял омертвелый

Милый образ в душе в золотые края.

4.

Терек, сжатый за горло первозданной плотиной,

Словно буря ревел, грохоча и плюя.

И мне вспомнились вдруг тишина… пианино…

Вальс… и девушек, школьных подружек, семья.

Танцевали не все… Возле сцены стояла

Та, к которой меня подводила судьба.

Наблюдала она. И улыбка блуждала

На ее чуть припухших розоватых губах.

Краткий взгляд на меня. И вспорхнули ресницы.

Колыхнулась и прядь золотистых волос.

А в груди моей сердце подстреленной птицей

трепыхалось. И я будто к полу прирос.

Это было начало. Ты, родная, припомни.

Я, как тень, за тобой целый год проблуждал.

Неприступная! Было страдать нелегко мне,

И я в горы ушел, штурмовать перевал.

Я стоял на вершине, усталый, но гордый,

Изумленно вперед устремлялась рука.

Скалы к солнцу тянули синеватые морды,

А в теснине далекой рокотала река.

Я стоял на вершине. Серебряный ветер,

Словно льдины, над сопкой проносил облака.

Я мечтал о тебе, как страдающий Вертер,

И, далекая, ты мне казалась близка.

5.

Вдалеке, как обломки исполина-алмаза,

У лазурного неба излучались хребты.

Солнце ярче сияло в эпицентре Кавказа,

Ослепляли, как призмы, первобытные льды.

По острогам и склонам, натыкаясь на скалы,

Устремлялись потоки бело-пенной воды,

И на солнце сверкали, как стальные кинжалы,

Водопады, пронзая тело нижней гряды.

Над ущельем дорога, как змея извиваясь,

В ту долину вела, где виднелись леса,

А за ней начиналась страна золотая,

Где, как море, лазурно-глубоки небеса.

В той стране, в необычностях горного спорта

Я хотел исцеленье души получить.

Но не знал я, что в мире нет такого курорта,

Где бы можно людей от любви излечить.

Я давно полюбил серебристые горы.

Там любовь моя стала, как хмельное вино.

Я к любимой ушел на степные просторы,

Чтобы взять, что природой мне было дано.

И теперь я люблю их, но иною любовью.

Здесь из чаши страданий я довольно испил.

Я полил эти сопки своей собственной кровью,

Штурмовал их в боях и в атаки ходил.

И мне каждый здесь камень, развороченный бомбой,

Миной срезанный куст и примятый цветок

Стали дороги мне, словно это был дом мой,

Где семейного счастья струился поток.

Двадцать лун проколесили

По небесам свой вечный круг

С тех пор, как мы с тобой простились,

Любимый мой, далекий друг.

Я сменился с поста…

Устоявшейся жизнью – жила оборона,

У блиндажей румыны поднимали возню.

Рвались мины в лесу, позади пулеметы,

Как голодные псы, затевали грызню.

Иногда доносилась немецкая ругань,

Распекал офицер непокорных румын,

И тогда примирял их навеки Ветлугин

Парой посланных метко неожиданных мин.

6.

Я, по правде сказать вам, гражданская личность.

Миллионы таких на советской земле.

Уходя на работу к семи, как обычно,

Я спокойно трудился порядочно лет.

Как ударник, всегда я работал отлично,

Свое дело любя, им гордился как мог,

И две нормы за смену, сработанных лично,

Плюс подмога друзьям – вот душевный итог.

Когда осенний дождь

С утра разводит слякоть,

И окнам дотемна

Навзрыд, как детям, плакать,

Когда на каждой ветке

Блестят алмазы капель68.

Галя 69

Ехалы козакы из Дону до дому,

Пидманулы Галю, забралы з собою.

Ой, пойидым Галю з намы козакамы,

Краще тоби буде,

Чим у ридной мами.

Ой, ты Галю, Галю молодая.

Краще тоби буде,

Чем у ридной мами.

Галя согласилась,

На виз почипылась,

Тай повезли Галю

Темными лесами.

Привязали Галю

До сосны косамы.

Ой, ты Галю, Галю молодая.

Та пошли по лесу, посбирали хмызу,

Пидпалылы сосну, вид гори до нызу

Ой, ты Галю, Галю молодая.

Пидпалылы сосну, вид горы до низу

Горыть сосна. Горыть, горыть та палае,

Крычить Галя криком,

Крычить промовляе.

Сосна догорае, Галя промовляе,

А хто у лысе чуе, нехай порятуе.

Ой, ты Галю, Галю молодая.

А хто дочок мае,

Нехай научае,

Тай темной ночью гулять не пускае.

Обизвався козак:

Я в поле ночую,

Я твий голосочек

Здалека почую

Ой ты Галю, Галю молодая.

Я твий голосочек

Здалека почую.

[Тетрадь № 2.] Война с Германией.

С 1 января 1943 по 26 февраля 1943 г.

Кубань: станица Крепостная, ИТК70, станица Калужская

1 января 1943 г.

Вчера вечером все были злы и хмуры: очевидно, каждый припоминал прошлые встречи Нового года и хотел выпить.

Но встречать Новый год было не с кем и не с чем. Выпить тоже ничего не было. В половине двенадцатого меня отпустили домой. В 12 я уже спал.

А в половине первого по всей обороне началась страшная ружейно-пулеметная и минометная пальба. Я оделся, обулся и только потом заметил, что не одел теплых брюк. Переодеваться было некогда, и я брюки положил в сумку и ушел к месту работы. Все спали, за исключением дежурившего телефониста, который переписывал песни из песенника и отчаянно ругал клопов, которых он обнаружил даже в штанах.

Он сообщил, что на обороне