если отбросить ее мистическое оформление, ситуация выглядит вполне правдоподобно. Известно, что и в старину короли, князья и другие крупные феодалы охотно кичились своей набожностью, не пропускали возможности публично демонстрировать ее, но при этом с завистью поглядывали на богатства церкви. При случае они запускали руку в церковную мошну. Поэтому высокие стены монастырей и похожие больше на крепости, чем на божьи храмы, церкви были убежищем не только от врага, но и от «собственных» феодалов. Возможно, в «Патерике» речь шла не о случайно найденном кладе, а о монастырской сокровищнице, которую безуспешно пытался прибрать к рукам Мстислав Святополкович. В этой древней истории (князь Мстислав погиб в междоусобной войне в 1099 г., а описанные события происходили незадолго до его смерти) отчетливо улавливаются фольклорные наслоения в виде «нечистой силы», черта, который искушает человека.

Однако в источниках раннего средневековья сохранились лишь единичные легенды о кладах и о кладоискателях. Письменные памятники XI―XV вв. вообще редки, их основную массу составляют летописи и жития святых — официальная литература, авторы которой интересовались только «высокими материями», описывая войны, княжеские деяния, подвиги святых и различные чудеса, которые преподносились как проявления божественного провидения. История с кладом Федора попала в «Киево-Печерский патерик», являющийся сборником рассказов о святых монахах, только как иллюстрация той мысли, что даже князю нельзя поднимать руку на слугу церкви. Как повествуется в «Патерике», Мстислав Святополкович был убит той самой стрелой, которой он поразил монаха Василия. Перед смертью князь будто бы понял, что его постигла кара божья.

Множество народных преданий древних времен бесследно погибло. Лишь в XIX в., когда начинают систематически записывать устное народное творчество, появляется письменная литература восточнославянского фольклора.

При чтении огромного количества легенд и преданий о кладах вырисовывается определенная система построения фольклорного повествования. Попробуем систематизировать эти предания, иллюстрируя рассказ примерами, взятыми из украинского народного творчества.

Кто укрывал клады. Народные предания чаще всего связывают сокрытие кладов с запорожцами и гайдамаками. Вот пример легенды, записанной на территории современной Запорожской области в конце прошлого столетия: «Когда-то в Сагайдачном был такой лес, что не видно было и скал… Еще деды нам рассказывали, что на скалах и возле них жили запорожцы… На Средней скале, говорят, есть клад Сагайдака (казак Сагайдак — один из самых излюбленных персонажей украинского фольклора. — Н. К.), он где-то под камнями, а на Дурной [скале] — там жили побратимы, 12 казаков, и они заложили там 12 кладов… На тех скалах и всюду по балкам в Сагайдачном есть пропасть казацких денег, но не каждому они суждены». Еще один пример народного повествования на эту тему: «Клады больше всего прятали запорожцы… Чаще всего, говорят, казаки закапывали деньги на курганах, по балкам, под дубами и на островах».

Наряду с запорожцами среди тех, кто прятал клады, фольклорные произведения называют гайдамаков: «В Умани, где застали гайдамаков (речь идет о Колиивщине, народном восстании 1768 г., одним из центров которого была Умань. — Н. К.), на том месте, где они стояли в дубраве кошем, там, смотри, на одном корне три дуба; это [гайдамаки] подкопались под дуб, насколько можно было достать, и подсунули казаны с деньгами под корень прямо». Или: «За Белой Церковью в степи корчма, там в пристройке пять тысяч спрятали, и гайдамаки корчму сожгли, до Зализняка еще». Как и запорожцы, гайдамаки боролись за свободу и независимость своего народа и потому были излюбленными героями народных легенд, а особенно преданий о кладах.

Целый раздел народной литературы о кладах составляют рассказы о ценностях, спрятанных историческими личностями: гетманами, полковниками, предводителями восстаний, крупными вельможами. В конце прошлого столетия историку и этнографу Д. И. Яворницкому показывали вблизи городка Мишурин камень с выбитой на нем буквой «М», заверяя, что она означает инициал Мазепы и что именно в этом месте, спасаясь бегством после Полтавского поражения, изменник-гетман приказал бросить сундуки с деньгами и драгоценностями в Днепр. Не правда ли, эта легенда, как близнец, похожа на упомянутую выше легенду о «кладе Наполеона»?

Очень часто захоронение кладов приписывается народным героям — Палию, Гонте, Кармалюку. Записанная О. Федьковичем гуцульская легенда рассказывает, что Олекса Довбуш закопал в горах огромный клад, в котором золота и серебра столько, сколько смогут увезти шестьдесят лошадей. Никто не знал, где спрятан тот клад. Бесчисленное множество людей искало клад Довбуша. И среди них бедный юноша Марко, которому деньги нужны были для того, чтобы иметь возможность жениться на любимой девушке — дочери богатых родителей. Целый год копал юноша в разных ущельях Карпат. И днем, и ночью видели его с лопатой. Прошел год, срок, данный ему отцом невесты, а Марко так и не нашел клада. Девушка с горя умерла, а сам Марко погиб.

Гораздо меньше преданий о кладах, спрятанных лихими людьми: разбойниками, злодеями и богачами. В народном представлении романтика кладоискательства обычно не связана с убийствами, обманом, кражами и неправедно нажитыми деньгами, хотя сюжеты подобного рода все-таки встречаются.

Наконец, хотя и очень редко, в народных преданиях клады прячут люди ничем не примечательные. Но в этих случаях рассказ бывает обычно будничным, без фантастических аксессуаров, что-то наподобие такого варианта: «Вблизи ясенька тот дед таки прятал с бабой деньги, а парень видел ночью, как они прятали, потому что приходил груши красть».

Вообще укрыватели кладов занимают в народных повествованиях сравнительно скромное место. Главное здесь — перипетии, связанные с процессами сокрытия и отыскивания кладов.

Как прятали клады. Классическим образцом народного предания о сокрытии клада может быть легенда, записанная этнографом Я. П. Новицким в 1875 г. вблизи города Мариуполя (ныне Жданов). «Утром, при восходе солнца, взбежал вожак на курган, стал, а тень так и протянулась на запад. Тогда он велел копать яму там, куда пришлась тень головы. Выкопали яму, спустили на цепи казан и поклялись, чтобы никто не брал, пока вторично не вернутся из разъезда. Затем засыпали деньги землей, оседлали коней и подались. Через год стали съезжаться. Многие вернулись, а вожака нет, и клад не взят и до сих пор. В казане, говорят, лежат червонцы, сверху медные [деньги], а поверх медных — серебряный талер, чтобы не плесневели. Деньги, говорят, закопаны и затоптаны лошадьми, чтобы не осталось следа. Примета такая: как солнце восходит — стань на курган и смотри на свою тень; заметь место, где кончается голова, беги и копай. Сверху будет железное кольцо, тяни и вытянешь шкворень; копай глубже, затем — дужка и казан».

В легендах клад всегда прячут группой (как правило, состоящей из двенадцати человек), что отражает народное представление о коллективизме и боевом побратимстве воинов — запорожцев или гайдамаков. «В