Клайв понял, что Лиззи пора отправлять в ритуальную контору. Но было воскресенье, три часа дня. К счастью, он знал, куда звонить — с этой фирмой он сотрудничал много лет. Он связался с хозяином, и тот согласился приехать через час. Клайв остался с родными Лиззи и объяснил, что последует дальше.

Когда Тони, владелец компании «Фелпс и Стейтон», прибыл, Клайв провел его в зал прощания через отдельный вход. Прикрыв дверь занавесом, он пригласил родственников. Тони мягко поздоровался с ними. Оказывается, они уже встречались — накануне Тони приезжал к Джози и Чарли, чтобы обговорить детали похорон.

Клайв считал, что очень важно помочь семье принять смерть Лиззи — это помогло бы им справиться с трагедией. Но он отдавал себе отчет, насколько это тяжело. Клайв рассказывал, что однажды тело пролежало в морге три недели, потому что муж умершей не хотел, чтобы ее увозили. Он приходил к ней каждый день. Ему казалось, что, когда жена покинет больницу, все будет кончено. Всю последнюю неделю Клайв уговаривал этого человека похоронить жену.

— Холодильник лишь на время задерживает процесс разложения, Шелли, — печально сказал он.

Днем Лиззи уложили в маленький белый гроб, выстланный розовым шелком. Под голову положили розовую подушечку. Крышку гроба украшали розовые банты. Тони закрыл гроб. Родственники уехали.

Глава 22

Вскоре после этого я поняла, что мне нужен перерыв, и решила позвонить Дейву. Он родственная душа. Мы проработали вместе почти десять лет и поладили с первого дня. У нас не было ни сексуальных, ни романтических отношений, просто мы были хорошими друзьями. Четыре года назад Дейв окончательно перебрался в Ланкашир, и я переживала, что теперь мы далеко друг от друга.

Дейв был на восемь лет старше меня, и только с ним я могла позволить себе чувствовать себя ребенком. Дейв — истый интеллектуал, у него на все свой взгляд. Мне часто казалось, что он знает все на свете. Когда я его впервые увидела, он смахивал на старого рокера — патлы, футболка Kiss, джинсы, кеды. В сущности, он и сейчас мало изменился, разве что подстригся покороче. Он по-прежнему работал в интернате, но я считала, что мир потерял великого человека, талантливого художника и мыслителя. По-моему, он заслуживал большего.

Мы однажды поклялись никогда не терять друг друга и были верны клятве — виделись раза три в год, на Рождество и в дни рождения, и один раз даже хотели на неделю смотаться за границу. В прошлом году мы виделись на Рождество, но я знала, что Дейв будет не прочь повидаться снова, так что график наших встреч можно было подкорректировать.

Утром я ему позвонила. Он сказал, что на следующей неделе сможет взять отгул. Клайв дал добро на отпуск, хотя полчаса терзал меня сентенциями на тему того, что о таких вещах нужно предупреждать заранее. В пятницу я была свободна. Выходные мы с Люком планировали провести у Дейва, а потом Люк должен был вернуться к работе, а я еще на некоторое время осталась бы в Ланкашире. Это невероятно красивое место, с богатой историей, старинной архитектурой и удивительными пейзажами. Кроме того, жизнь там дешевле, чем у нас. Как знать — может быть, когда-нибудь я переберусь туда, но пока ограничусь двумя неделями.

Мы отлично провели время с Дейвом — две недели полного релакса, роскошной кухни, эля, безудержного веселья и даже разгадывания кроссвордов из местной газеты. А еще были горячий шоколад и общество человека, которому можно было сказать все что угодно, не беспокоясь, что на тебя посмотрят косо. Отпуск начался с завтрака с шампанским в поезде, который устроил для меня Люк. Погода слегка хмурилась, но когда тебя окружают такие люди, как Дейв и Люк, тебе все нипочем.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Вернувшись после отпуска в морг, я с порога поняла, что произошло нечто особенное, потому что услышала хохот Клайва и Грэма. Я чувствовала себя измотанной, так как последние два дня предавалась особенно активному отдыху.

Войдя в кабинет, увидела задыхающегося от смеха Грэма и обливающегося слезами Клайва.

— Шелли! — обрадовался Клайв. Грэм в это время пытался прийти в себя.

— Что за веселье? — спросила я после приветствия.

— Да так, — отмахнулся Клайв. — Ночка выдалась что надо, верно, Грэм?

Грэм, уже немного пришедший в себя и разминающий сигарету, при этих словах снова прыснул.

— Может, посвятите меня в причины столь бурного веселья? — сказала я, уже начиная подумывать, не надо мной ли они смеются.

— Сначала навести-ка клиентов, а потом, за кофе, все узнаешь.

Это было странно. Обычно мы как раз начинали с кофе, а потом уже переходили к делам.

— Ладно, — с легким недоумением согласилась я.

— Их всего два, — крикнул Клайв мне вслед, а Грэм, который снова покатился со смеху, добавил:

— И обе женщины.

Я заглянула в книгу с данными по доставленным в морг телам. Как и сказал Клайв, их было два, но Грэм что-то напутал насчет пола. Первый труп принадлежал Этель Симпсон, другой же — Дэвиду Харкорту. Ну, ошибся, и ладно, — подумала я.

Я направилась к холодильнику, где лежала миссис Симпсон. Мне нужно было выдвинуть лоток на гидравлическую каталку, осмотреть тело, убедиться, что все в порядке, на случай прощания или опознания, а также проверить список личных вещей. Закончив с женщиной, я переключилась на Дэвида Харкорта, который занимал верхнюю полку соседней камеры. Открыв дверцу, я подкатила каталку, подняла ее на нужную высоту, выдвинула лоток и вернула каталку на прежний уровень. Раскрыв мешок, я замерла. Передо мной лежала пышногрудая блондинка в длинной, прозрачной ночной сорочке. Носильщики что-то перепутали. Но на бирках и документах коронера значилось, что это не кто иной, как мистер Дэвид Харкорт.

Присмотревшись, я заметила пробивающуюся сквозь яркий макияж щетину, да и линия роста волос была странной. Потянув за волосы, я стащила с трупа парик, под которым скрывался жесткий черный ежик. Подняв глаза, я увидела в дверях хранилища Клайва и Грэма. Оба хихикали.

— Ну разве не прелесть? — сказал Клайв. — Позволь представить: Дейвина Харкорт.

Я снова взглянула на тело. Словно морок спал с глаз, и я увидела накладную силиконовую грудь.

— По словам Невилла, — объяснил Клайв, когда мы вернулись в кабинет, — днем Дэвид Харкорт был уважаемым жителем соседнего города, отцом троих детей, почетным членом Круглого стола и заядлым игроком в гольф. А с наступлением сумерек — когда его женушка отчаливала в