этому, но не получалось. Почему же у меня вечно все идет наперекосяк? Будто Мег Мункасл просто не выпилена для нормальной жизни.

— Идем, — я открыла дверь и решительно вылезла наружу, с головой окунаясь в ночную темноту и холод. Затем взмахнула руками и призвала рой магических светлячков, разлетевшийся по сторонам.

Они расселись по кустам и травинкам, высвечивая окружающий пейзаж, и я уверенно свернула к тропинке, ведущей за кованную ограду. За ней пряталось кладбище Мункаслов, место, куда туристам соваться не стоило.

Я обогнула все бело-красные ленты и угрожающие таблички, затем магией сорвала замок на воротах и отправилась внутрь. Гаспар все это время шел сзади, не издавая ни звука, я же спряталась за музыкой из плеера, отгораживая себя от ночных шорохов. И еще с ней наше молчание не выглядело таким неловким.

По сторонам я не глазела, не хотела отвлекаться и предаваться воспоминаниям. И о чем тут думать? О погибших в давней схватке? О том, что здесь похоронена вся моя семья? Тетки, сестры, мама… Как бы ни старалась, я все равно зацепилась взглядом за ее могилу и едва сдержалась, чтобы не остановиться и не упасть на колени рядом с надгробием.

Святой Иртас свидетель, она не была образцовой материю, но дети глупы, они всегда любят своих родителей. Это прошито в них, как необходимость двигаться и дышать. Потому что если ты не привязан к взрослому, то не выживешь. И я тоже была привязана к своей ненормальной семейке.

Поэтому я поскорее пробежала то место и остановилась у могилы Морти. Такое же стандартное надгробие, как и у всех жертв монстра и сухая табличка, извещавшая, что он погиб на двадцать пятом году жизни.

— Ну как дела, братишка? – шепотом спросила я. – Ты бы удивился, как я вымахала и поумнела.

Затем зачерпнула побольше магии и ударила ей по земле. Та комьями полетела в противоположную сторону, засыпая проход между могилами, пока не показалась крышка гроба.

— Если ты решила поднять братца в виде зомби, то это плохая идея, — впервые заговорил Гаспар. Но бросаться на меня и скручивать своими инквизиторскими приемчиками не спешил.

— Поздно спохватился, — я криво ухмыльнулась, затем магией подцепила гроб и потащила его наверх. Надеюсь, Морти простит меня за такое нарушение его покоя. Честное слово, это временно, сделаю все и верну, как было.

Гроб грохнулся на дорожку и жалобно скрипнул. Того и гляди рассыплется, хорошего дерева на него точно пожалели. Я представляла что-то более серьезное и основательное, даже не верилось, что в этом ящике может лежать Морти. При жизни он казался таким большим, как же вместился в такую крохотную коробку?

Гаспар смотрел на гроб с еще большим недоумением и молчал, пока я не решила пояснить:

— Я точно не знаю, откуда взялся меч. По легендам, его выковали еще в те времена, когда ведьмы правили миром и наводили в нем свои порядки, а люди только пытались восстановить равновесие. Тетки говорили, что меч украли у ваших, а потом прятали в ковене на случай, если один из монстров все же решит прорваться. Меч разрушает магию, а монстры не могут залечить раны, которые им нанесли. Ведьмам тоже приходится несладко, так что если мечтал меня прикончить – не упускай возможность.

— И прикопать будет удобно, — согласился он. – Одного не пойму, что такой легендарный меч делает в могиле твоего брата?

— Джеф и Фло решили его тут припрятать от ваших. Видишь ли, после того случая с монстром, они не слишком доверяли инквизиции. И ведьмам, в общем-то, тоже. Поэтому выбрали место, в которое точно никто не полезет, и где остаточная магия других Мункаслов надежно замаскирует меч. Мне они об этом рассказали позже, когда уже подросла.

— Почему меч оказался у них, если должен был храниться в ковене? – Гас подался вперед, осмотреть гроб. Я же споро пихнула ему в руки гвоздодер, чтобы не скучал без дела.

— Это, конечно, не арфа, — начала я, — но, думаю, разберешься. Открывай давай! А меч стащила я и передала Джефу.

Гаспар с сомнением поглядел на гроб, присел рядом и аккуратно поддел крышку, отдирая ее от основания. Отделилась она легко, буквально от одного движения, а хлипкие доски тут же рассыпались на части.

Я хотела отчитать неаккуратного музыканта, который даже гроб нормально вскрыть не может, но поглотила все слова.

Внутри действительно лежал меч. А под ним – обычный мешок с песком, заброшенный туда, видимо, для веса. Не веря своим глазам, я подошла ближе, потрогала его, но не нашла никаких следов Мортимера. Зато случайно прикоснулась к мечу и чуть не закричала от боли. Руку будто ошпарило кипятком, пальцы занемели и потеряли чувствительность.

— Убойная штука, — пробормотала я, — придется тебе ее таскать.

Гаспар на это просто кивнул и без всяких сложностей взял в руки меч. Затем взмахнул, оценивая баланс, полюбовался на отблескивающее в лунном свете лезвие и удовлетворенно хмыкнул.

— Жаль, ножен нет, — наконец произнес он, а я на это только закатила глаза и призвала магию, чтобы вернуть могилу Морти в прежнее состояние.

Глава 12

Я открыла глаза от паршивого чувства, что проспала все на свете. За окном хмурились тучи и моросил мелкий дождь, настукивая затейливую песнь по стеклам. По серой хмари было не понять, сколько сейчас времени, пришлось тянуться к часам. Спина тут же заныла, а еще голова до сих пор гудела от боли.

Но хуже всего, что я ничего толком не помнила. Вроде бы вырубилась вчера на обратной дороге с кладбища, укачало в уютной машине Гаса. Как я тогда оказалась в своей комнате?

Я откинула плед и увидела, что вся одежда на месте. Заботливый инквизитор стащил с меня только кеды и ветровку. Еще рядом на табуретке стоял стакан с водой и лежали мои таблетки.

И такому парню я отвесила оплеуху, а потом еще обсмеяла за то, что выбежал спасать меня в одних трусах? Вот если бы он не пожалел времени и оделся, причесался, позвонил маме, тогда да, тогда все было бы отлично, да, Мег?

От собственной глупости и бессилия хотелось выть, но размазыванием соплей мои проблемы не решить. Поэтому я встала, привела себя в порядок и бодро пошагала вниз, открывать лавку и варить себе кофе.

Первое, что бросилось в глаза, была перевернутая табличка на двери.