начало. Мы уже распили рог мира с кланом Снежного пса. — Лицо воина-шамана холодно словно стена сползающего с горы ледника, но в глазах будто плещется грозовое море. И примем их на своей земле как новую родню. — А еще… Мы выловили тело, приемыша Берерфнеда, Сив из озера седмицу назад. Мы поступили с ним как требует закон и обычай. Разрубили его на части, поменяли местами руки и ноги, а голову пришили к заднице. Пусть бегает в Хель на четвереньках.

— Я… — Кружащие вокруг нее мертвецы на мгновение отступают, чувствуя как земля уходит из под ног, тело неожиданно слабеет, а по лицу течет что-то влажное, соленое и горячее Сив громко всхлипывает. — Я не предавала… Мама… Отец… Я… Я живая…

— Лжешь! Ты, ничья дочь! Я знал, что ты носишь порченную кровь с того мига как Бер принес тебя с гор! — Кричит прячущийся за спиной шамана Стрюмир.

Этот крик разбивает окутавший ее лед. Неожиданно тело Сив будто наполняется ледяным пламенем. Почти заключившие ее в плотное кольцо духи рассыпаются в стороны. Чувствуя как толкающаяся в глубине груди тварь начинает поднимать голову и бешено рваться из пут, она делает шаг назад. А потом еще один. И еще.

— Прочь отродье той стороны. Гнилая поросль йотунов! — Продолжает торжественно вещать будто и не замечающей произошедшей с ней перемены Стонеульф. На грубом, словно наскоро вырубленном из стылого камня лице старика нет ни тени эмоций. Прочь выкидыш Морриган! Того чего ты ищешь уже здесь нет. Сив Энгинсдоттир, нарушила закон гостеприимства. Выжившие говорят, что она сошла с ума, когда увидела свою мать с мужчиной чужого клана. Схватила большой топор и ударила им сначала мать, а потом того, кто предался с ней блуду. И начала резать остальных. Отрубила руку попытавшемуся остановить ее Гуннару. А потом устроила резню. Она резала стариков и женщин, рубила детей на части, словно дикий зверь. Наши гости, доблестные войны, но они перевязали мечи, были пьяны и не могли ничего ей противостоять. Те же, кто решался встать на ее пути погибли. Загнав всех мужчин в клеть для зерна, безумная девчонка под страхом расправы собрала выживших рабов, женщин, стариков и детей во дворе, связала их большой веревкой и повела в горы. Мы до сих пор вылавливаем тела из воды.

— Врешь!! — Мир шатается и качается, будто она стоит на натянутой над пропастью холстине. Колени дрожат. — Врешь, врешь, врешь…

— Это истина, не мертвая, и ты это знаешь. — Жестко усмехается Стонеульф. — В руке старика, будто из воздуха появляется сияющий начищенным серебром предмет. На! Держи! Под ноги Сив падает что-то блестящее. Медленно погружающийся в розоватый подтаявший снег символ Бога-зверя, блестит так сильно, что кажется, вот-вот выжжет ей глаза. Сив наклоняется было, чтобы его поднять, но останавливается на середине движения. Встречается взглядом с медленно натягивающем тетиву лука Стрюмиром и отрицательно качает головой.

— Я живая вероломный старик. И если этот трусливый скрелинг попытается выстрелить мне в затылок будет только хуже. — Произносит она удивительно спокойным голосом. Слова льются из ее горла будто сами собой. Сжимающие, давшее сбой сердце, железные обручи с треском лопаются. Полынная горечь заливает рот, щиплет глаза и льется с кончика языка невидимой, истаивающей на щиплющем мокрые щеки морозе, струйкой. Ветер приносит откуда-то запах цветущего вереска. Бьющееся в стенки ее черепа существо рычит и злорадно хохочет. — Я не убила тебя и этого, спустившего на меня псов, дурака, только потому, что считала вас своей семьей. — Продолжает она так же отстраненно и ровно. — Но теперь, когда я знаю, что моей семьи больше нет… Я проклинаю тебя Стонеульф — глава рода. Я проклинаю тебя Стрюмир по прозвищу Быстрая стрела. Я проклинаю всех тех, кто сейчас прячется за вашими спинами, словно они не войны, а напуганное запахом волка стадо жирных овец. Я проклинаю эту землю и эти камни. Проклинаю жадность мужчин и змеиный яд, что течет из уст женщин, я проклинаю каждого раба, каждую корову, овцу и птицу, проклинаю каждый колос и саму землю, что его породила. Да будет это место пустым как твои…

Дзанг!

Повертев зажатую между пальцев стрелу, Сив равнодушно отбрасывает ее в сторону и улыбается. Стрюмир отшатывается, словно его ударили по лицу. Дрожащие губы воина шепчут слова воинской молитвы.

— Ты ведь знаешь, что будет, если этот глупец натянет тетиву еще раз? — Спрашивает она с таким видом, будто интересуется, пойдет ли завтра снег.

— Знаю, отродье Морриган. — На лице Каменного волка не отражается даже тени эмоций, но Сив чувствует, что он тоже боится, и это знание немного смягчает вкус набившейся в рот полыни. — Я вижу, что ты не просто голодная дочь йотуна, что зимой спускаются с гор в поисках тепла, сладкого меда, и семени воинов. Я вижу, что скрывается на дне твоих лживых глаз. Я вижу огонь, скрежет зубов, звук рвущихся сухожилий и разрезаемой острой сталью плоти. Я вижу твою ярость. Я вижу это так же ясно как знаю то… Голос старого шамана крепнет. — Сколь пусты твои проклятья. У тебя нет здесь силы, порождение изнанки. Так что повторяю в еще раз. Уходи. Возвращайся в свою холодную бездну, найди и сожри ту, чей облик взяла. Надеюсь, этого хватит, чтобы заглушить твой голод. А если и нет… Здесь ты не найдешь ничего кроме честного железа.

— Дай мне забрать тело матери… — Тело Сив словно по собственной воле делает еще один шаг назад.

— Мы никогда не впустим под свою крышу драугра. — Усмехается шаман. — Ступай. Ступай пока я не начал петь по тебе хулительный гимн. А не то сами боги помогут тебе вернуться туда, откуда ты выползла…

— В руке старика как по волшебству появляется небольшой покрытый рунами молот с короткой рукояткой. Воздух вокруг нее буквально дрожит от злой, заемной силы. Из носа старика вытекает тонкая струйка крови. Мир шатается, воздух начинает дрожать и обжигать кожу. Сив уже было открывает рот, чтобы вновь проклясть старого дурака, но чувствует будто к ее языку привязали десяток мешков с порченным зерном. Почти уже освободившаяся от стягивающих ее пут Не-Сив скулит от страха и прячется в заливающем глаза багровом тумане. Она делает еще шаг. Назад.

К чему все это? Пытаться переубедить упрямого старика, все равно, что плевать против ветра. Здесь нет ее клана. Лишь враги. Медленно развернувшись, Сив отступает от ворот. Разворачивается и нарочито неторопливо бредет прочь. Никто не стреляет ей в спину. Жаль. Возможно, так было бы лучше… Что