и обожения папы. И детки чужие, понятно, завидовали - наверняка - своему товарищу, мгновенно приподнявшемуся в иерархии.

Черёмуха в цвету и алмазах

Черемуха - это такой гнусный газ несильного действия. Имеет косвенное отношение к делу, ибо рассказ пойдет о московской Черемушкинской ментуре. Там ведь не одно отделение, верно? Филиалы имеются? Так что никто не догадается, в котором, пока не выгнали, служил мой двоюродный брат: великан, в три меня величиной, но помладше, а потому - еще попроще.

Отделение находилось в 300 метрах от его дома, однако же в родных стенах брата не было 10 дней. Однажды.

Я не останавливаюсь у своих дяди и брата, когда в Москве, ибо слишком стало с ними, прежде хорошими, тяжко, да и четыре собаки - не в радость. Но историю эту думаю засандалить в одну из широкоформатных вещей, на роль эпизода. Позднее.

Так вот. У хачика конфисковали 200 литров спирта. Была эпоха левой водки, и подвернулся хачик (он, часом, не хачек?) с четырьмя канистрами по 50 литров.

Гоголь. Немая сцена. Хачик идет в отказ: нэ мой. Нашол.

Все! Списано! Как бесхозное. Хачик свободен.

Интерлюдия: стихотворение моего брата (мой брат пишет и поет под гитару песни, в основном - карательно-уголовный шансон. Если хотите, могу как-нибудь вывесить, под катом):

И решили мы серьезно,

На пол бросив карандаш:

На хер нужен спирт бесхозный?

Пусть он лучше будет наш.

Конечно, этот конфискат испытали на бомже из обезьянника. Тот не мог поверить в чудеса, но уверовал, выглотал кружку, и глаза у него зажглись. А за это, сказал мой служивый брат, вымоешь нам здесь пол, чтобы все сверкало. Оживший выдраил пол, как не драил себя с колыбели. Ему дали вторую кружку и отнесли в обезьянник обратно, ибо там ему было быть.

За две минуты все узнали, что - спирт. Полезли, как гоголевские бесы, в окна и двери, с посудой, а также из гаража: почему-то с термосами. Начальство, естественно, не сумело проигнорировать сей факт и тоже участвовало. После дележки осталось 80 литров на двоих. "Двое в комнате - я и "шило", - так говорил еще один, ныне полупогибший субъект. Спирт налит даже в мыльницу. Десять дней беспробудного кошмара в ОМ. Иногда, ночью даже, в окно тянулась Красная Рука - наливали. Потому что это же был мой дядя. Отец солдата. 300 метров до дома, помните? Не иначе, когда еще и собак выгуливал, а их, как сочтено было мною, четыре особи.

За этот отчетный период было раскрыто два настоящих вооруженных разбоя. Правда, пришлось вышибать дверь Железной Пятой из Джека Лондона. Служитель правопорядка вышиб ее и упал. И что же делать? Вести бандитов или его нести? Да в какой очередности?

Головоломная работа.

Брат теперь завязал и учится на адвоката, чтобы спасать всех, кого арестовал.

Что сказать вам, москвичи, на прощанье?...

Доброй ночи, москвичи, доброй ночи.

Особенности национальной охоты (мой вариант)

Я уже рассказывал, что родственничек мой московский, дядя, - большой любитель принять на грудь. Непоправимо. И что он в доме своем содержит четверку собак.

Так вот одна из них охотится на дядины фрагменты.

Приползет себе дядя с грехом не пополам, а на 99 процентов, приляжет поспать. Пасть (дядя) распахнет ради беспрепятственного храпа, пустит слюнку.

Тут-то к нему и подкрадывается один из любимцев.

Он, жадная до дикости всякой сволочь, начинает охоту на дядины зубы. Извлекает их из пасти и тащит к себе на остров сокровищ к прочим отбросам.

А дядя потом ищет, расстраивается.

Еще сильнее он расстраивается, когда тот же охотник находит и приносит тете плоские, удобные для сокрытия фляжки с напитками. Вынет из-под дивана и принесет.

Просыпается дядя.

А тетя рядом сидит, с садистским восторгом на лице, держит пустую флягу, крутит ею, нагибает. Феминизмус вульгарис. Уж сорок лет вместе, пора привыкнуть - ан нет. Показывает: всё! Аллес генуг!...

Система Станиславского

Еще немного о дяде.

Вообще, я не уверен, что речь идет о Станиславском; я плохой знаток этого дела. "Три поросенка" в театре кукол, да поход на оперу "Лоэнгрин" с коньяком, потому что иначе нельзя - вот тут я специалист. А так - нет.

Скорее, здесь нечто позднейшее. Мейерхольд? Товстоногов? Виктюк? Гришковец?

Короче, как и у многих, в прихожей у дяди стоит вешалка с верхней полкой. И вся зимняя обувь, самого последнего размера (дядя и братан - ребята рослые) стоит не внизу, под вешалкой, а наверху, на этой полке.

То есть театр начинается с вешалки. Может, это Станиславский сказал. А может, Немирович-Данченко. Или сами гардеробщики постановили на партактиве с пассивом труппы.

В эти нагревательные - а что у нас без изъяна? - меховые предметы дядя прячет алкогольные напитки: фляги и не фляги. Рассовывает по сапогам и ботинкам.

Все об этом знают, но помалкивают. Воин! И тебе дао, и тебе карма с диагностикой ее степени. Против этого колеса не больно попрешь.

Лазарь

Случай, вообще говоря, заурядный. Только я все про Питер, а тут и про Москву.

Один санитар прописался, пришел устраиваться в очень приличный морг.

Разумеется, прилег в коридоре на лавочке. И очень аккуратно прилег, в римско-католической - да и вообще универсальной - позе. Лежит, руки скрещены на груди.

Подобрали с лавочки, разрезали одежду и - в холодильник, с биркой.

А прочие все так и пьют.

Этот пришел в себя через час, принялся барабанить. Право слово, барабашка, а не Лазарь. Несоразмерен событию. Народ выпивает, закусывает.

Слышь, говорят, покойничек барабанит.

И никакой, заметьте, готики с ужасами.

Все хорошо, живой, только что без одежды уже, но бирка есть, на потом.

Стиральная машина

Вы, наверное, обращали внимание: нас вечно гнетут какие-то темные силы, даже если бы только не было войны. Так будет, ибо гнёт нестерпим! Даже в мирные годы угрюмо шагали и пели: "Темные силы нас злобно гнетут".

То, что крылья черные не смеют летать над родиной - это понятно. И даже хлопать на нее. И гавкать. Правда, поговаривают, что запетую, уже в утробе известную назубок великую отечественную песню, готовили еще для предыдущей темной силы той же национальности, которая тогда вообще не знала толком, чего хотела. И шлемы шили, которыми потом завладели победители викторины-1917: сила призеров поля чудес оказалась настолько темна, что