дела претендентов. Не участвуя в предварительной аттестации, практически невозможно рассчитывать на успешное поступление.

— Точно! — сказал Игорь. — Как-то забыл вдруг.

— Как-то! — скривился Дима. — Напоминаю, для участия надо подать заявку. Максимум за три дня! Вот завтра и пойдем.

Игорь посмотрел в небо, где уже висели крупные, немигающие звезды.

— Я не пойду, — сказал он.

— Простите, что? — вежливо спросил Дима, приставив ладонь к уху.

— Не пойду, Димка.

— Ты чего, Гошка? — чуть не кричал Дмитрий. — Заболел? Сколько времени, усилий вбухано. Ты даже от родителей скрывал. А-а-а, вот оно что! Они тебя отговорили все-таки?

— Нет, — сказал Игорь. — Даже, можно сказать, разрешили.

— Видишь! Вообще же класс! Со спокойной душой можешь идти.

— Я со спокойной душой не пойду, — ответил Игорь. — Незачем. Да и тебе не советую.

— Ладно-ладно, — примирительно сказал Дима. — Понимаю. Ты это… отдохни, выспись… у нас последние дни очень уж веселые выдались. Меня вот тоже иногда странные фантазии посещают… ну там… стать агрономом, например. Я за тобой в двенадцать завтра зайду. Хорошо?

— Я серьезно, Димка. Не пойду, баста. Аня, кстати, тебе дельную мысль подала. Ты подумал бы серьезно насчет театрального или даже режиссерского.

— Понятно, — протянул Дима. — Издеваешься, да? А я-то, наивный… Ну ладно, зайду, когда серьезность к тебе вернется. А меня еще и клоуном называют! Спокойной ночи!

_____

Дима бесшумно ушел в палисадник, Игорь спустя секунд десять услышал шлепок его сандалий о дорогу — друг перепрыгнул ограду.

К полуночи передали штормовое предупреждение. Весь следующий день море бесновалось, и ветер рвал ветви и даже деревья. Жители сидели по домам.

Через сутки, когда кончилась буря, Игорь с утра взял лодку и поехал к скале. Он нырнул без акваланга, только взял сканер-эхолот, способный показывать структуру дна до нескольких метров вглубь.

Дно походило на пустыню, внезапно ушедшую под воду. Местами водоросли сохранились, и рыбы спокойно скользили, но трубы-галереи больше не было. Игорь проплыл над теми местами, хотя уже трудно было определить, где точно располагалась галерея. Поглядывал на сканер. Ничего. Просто дно, скальное основание, как и было указано в гидрологических документах. Можно было бы успокоиться и считать, что все приснилось. Вот только плыл Игорь под водой уже пятнадцать минут. И выбрался не потому, что хотел дышать, а потому, что здесь уже нечего было делать.

Дима почему-то не появлялся. «Может, обиделся?» — думал Игорь. Вернувшись в поселок, он встретил Аню.

— Привет, — тихо сказала она, глядя в сторону. — Комиссия уже работает. Прием заявлений кончается завтра.

Игорь молчал.

— У тебя отличные шансы, — сказала она без особой радости. — Подготовка, успеваемость. Да еще династия. Они это учитывают, я знаю.

— Ты не хочешь, чтоб я поступил? — спросил Игорь в задумчивости.

— Но ты сам хочешь, — сказала она. Глаза ее стали влажными. — Я все равно буду рада за тебя. Но оттуда не выпускают все шесть лет, мы не увидимся. И неизвестно, куда ты попадешь после.

— Верно, — кивнул Игорь. Аня посмотрела на него с испугом. Ей показалось, что он сказал это с удовольствием.

— Я не пойду туда. Вообще не стану поступать в академию.

Аня теперь смотрела на него почти так же, как Дима, когда Игорь сказал ему, что не пойдет. Ему даже показалось, что она тоже станет его уговаривать одуматься.

— Почему? — спросила она.

«Почему?» — подумал Игорь. Он вспомнил войну, о которой никто не знал. Выжженные острова, огромные боевые корабли, ржавеющие на пустынных берегах, ядовитый ветер с моря, овевающий мертвые деревья.

Война не стоит поклонения, — он это понял. Даже галерея внушала это. Теперь ему незачем идти в академию, он и так получил больше, чем могли дать ему там. Войны нет, и воины не нужны. Как говорят, в будущем вообще не будет армий и государств.

Игоря только интересовало, как отреагируют родители на его решение. Он был уверен, что папа с мамой только поддержат его.

— Я лучше узнаю, какие правила приема на океанологический факультет в Свободном Порту, — сказал он с улыбкой.

Аня тоже улыбнулась, слегка нерешительно, словно еще не веря.

— Это совсем недалеко, — сказала она.

— Точно. Можно каждую неделю бывать дома.

Аня бросилась ему на шею, чуть не задушив.

— Правда?! — спросила она, глядя ему в глаза.

— Правда, — ответил он. — Кстати, ты Димку не видела?

— А! Он с Викой прохлаждается, — засмеялась Аня. — Кажется, она в него влюбилась с первой минуты. Может, ей правда нравятся комические актеры?

Игорь притянул ее ближе, зарылся носом в красные, пахнущие цветочной свежестью волосы. Глубоко вдохнул и задержал дыхание.

— Да, — вдруг сказала она. — Вот что еще…

— Что?

— Я что-то не заметила, чтобы он торопился на пункт аттестационной комиссии.

ЛИЧНОСТИ, ИДЕИ, МЫСЛИ

Святослав Логинов

«КОГДА ЧЕЛОВЕЧЕСТВО РЕШИТ ВСЕ ПРОБЛЕМЫ,

ЕМУ ОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО УМЕРЕТЬ»

1. Тому, кто движет прогресс, хочется странного, а тому, кто дозволяет движение, хочется комфорта

Связаны ли, на Ваш взгляд, понятия «научно-технический прогресс» и «духовный прогресс»?

Они не могут быть связаны по той простой причине, что такого понятия, как «духовный прогресс», не существует. Понятие «прогресс» применимо лишь к обществу, а понятие «духовность» — к отдельному человеку. Хотя вообще научно-технический прогресс влияет на моральный уровень отдельных людей, но влияние это неоднозначно. Технический прогресс в целом повышает жизненный уровень большинства людей, а тот уже способен влиять на духовную жизнь человека. Конечно, многие наши современники придерживаются самых пещерных взглядов, пользуясь при этом всеми благами цивилизации, а вот сидя в пещере или бегая за мамонтом, совершенно невозможно быть гуманистом. Чтобы человек перестал быть каннибалом и начал есть не соседа, а мамонта, ему сначала нужно изобрести модернизированную дубинку, которой этого мамонта можно завалить, но вот беда — этой же дубинкой весьма удобно завалить и ближнего своего, а значит, поначалу мы получим не исчезновение каннибализма, а всплеск его. И ничего с этим не поделаешь: современные технологии в руках людоеда всегда опасны.

В какой степени с ними связан социальный прогресс? Может ли технический прогресс решить социальные проблемы, улучшить взаимоотношения в обществе?

А вот социальный прогресс связан с научно-техническим напрямую. Достаточно было перейти от мотыжного земледелия к плугу — и рабовладение стало невыгодным, оно исчезло, сменившись крепостничеством. Социальный прогресс налицо… а вот духовно крепостник от рабовладельца если и отличается, то в дурную сторону. И всё же, гуманизм