Сочувствующая посетительница тюрьмы, Элизабет Гилберт, обнаружила определенные несоответствия в показаниях наблюдателей: их интерпретация поведения Уиллингема во время пожара значительно изменилась в худшую сторону после того, как они узнали, что его обвиняют в убийстве, – это хорошо известное когнитивное искажение. Примерно в то же время заключенный, который утверждал, что получил спонтанное признание Уиллингема, подал ходатайство об отказе от показаний. И, возможно, наиболее важно то, что значительно возросшее понимание динамики домашних пожаров показало, что то, что во время судебного разбирательства было признано несомненными признаками поджога, легко могло быть не более чем несчастным стечением обстоятельств. Жидкость для розжига на крыльце? Вполне возможно, что она осталась после барбекю, которое семья устроила незадолго до происшествия.

Никто никогда не узнает, убил ли Тодд Уиллингем своих дочерей. Он был казнен в 2004 году. В 1991 году те, кто участвовал в деле против него – пожарные, соседи, начальник пожарной охраны, прокурор, – взяли на себя обязательства честно и беспристрастно рассмотреть дело. Но многие сейчас считают, что в штате Техас был казнен невиновный человек.

Система уголовного правосудия стремится раскрыть правду. Однако даже когда она работает должным образом, интерпретация доказательств может зависеть от того, надежен ли свидетель или верна ли гипотеза – например, предположения следователей об использовании горючих веществ. И в тот момент, когда это наиболее важно, может не быть объективных оснований для того, чтобы дать ответы на поставленные вопросы. Информация неполна, однако решение должно быть принято незамедлительно. У присяжных нет иного выбора, кроме как опираться на то, что кажется им наиболее правдоподобным. Гораздо позже может выясниться, что свидетель не заслуживает доверия или что гипотеза была ложной. Не имея релевантных способов прозревать истину, присяжные используют ту информацию, которая у них есть.

Точно так же обстоит дело и в науке. Иногда это инструмент измерения – свидетель, если хотите, – от которого зависит решение. Иногда это теория как таковая. Ученые, стремящиеся разобраться в доказательствах, не могут быть нейтральными. Они должны определить, правдивы ли показания их инструментов, верны ли теоретические предположения. Им больше нечем руководствоваться, и они должны следовать тому, что кажется правильным им. Они должны прибегать к сколь угодно обоснованным, но все же догадкам, и это делает научное рассуждение неизбежно субъективным.

Вспомните 1919 год и эксперимент Эддингтона. Предположение, положенное в основу экспедиции по наблюдению затмения было простым. Если бы прав был Эйнштейн, то свет звезд, близких к Солнцу, преломлялся бы в два раза сильнее, чем если бы был прав Ньютон. Просто измерьте степень преломления, и вы увидите, какая из двух теорий верна.

В Бразилии два члена команды Эддингтона использовали астрографический телескоп и сделали 18 фотографий затмения. Результаты этих фотографий показаны на рисунке 2.3, где (как вы помните) наблюдения сведены к единственному числу в правом нижнем углу, показывающему общую степень искривления: почти идеальные ньютоновские 0,86 угловой секунды. Однако Эддингтон защищал теорию Эйнштейна, и вследствие этого отверг фотографии, сделанные астрографическим телескопом.

Может показаться, что он нарушил методологическую заповедь, провозглашаемую Поппером, заповедь о том, что если прогнозы, сделанные на основании предложенной теории, получили однозначное опровержение, то должна быть отвергнута и сама теория. Но это не соответствует действительности. Как мы можем заметить, Эддингтон не нарушил никаких правил, принижая бразильские данные. Даже самый недобросовестный ученый не смог бы здесь ничего нарушить, потому что, как правильно заметили Бруно Латур и Стив Вулгар, здесь вовсе не существует подобных правил. Кроме того, тут имеет место не только социологический факт, но и практическое проявление философской концепции. Даже самые согласованные попытки сформулировать такие общие для любого научного исследования правила, как принцип фальсификации Поппера, систематически терпят неудачу по совершенно объективным причинам, и в итоге интерпретация доказательств учеными не подвергается никаким ограничениям.

Чтобы понять причину, взгляните повнимательнее на доводы, которыми Эддингтон объяснял, почему он проигнорировал данные с астрографического телескопа. Он утверждал (что произвольно, само по себе сомнительно, но вполне допустимо), что в работу телескопа закралась некая ошибка, в результате чего он систематически занижал данные о гравитационном изгибе. Хотя у Эддингтона и не было прямых доказательств его тезиса, тем не менее такая «заниженная оценка» действительно могла иметь место, причем сразу по нескольким причинам.

Вы не можете просто посмотреть в телескоп и увидеть преломление света: для этого вам нужно сфотографировать видимое положение звезд рядом с солнечным диском в момент затмения и впоследствии сравнить их с той же группой звезд, когда они находятся далеко от Солнца. Степень искривления выявляют по разнице положений на снимках. Эта разница крайне невелика: измеренное гравитационное отклонение в 0,86 угловой секунды равно 0,0002 градуса, что соответствует смещению положения всего на 1/60 миллиметра, которое и зафиксировано на бразильских астрографических пластинах. При этом все, что может хоть как-то повлиять на измерения, приведет к критической ошибке в расчете угла гравитационного искривления.

Таких препятствий при проведении эксперимента было достаточно много, ведь настройка телескопа в Бразилии оказалась довольно сложной. На рисунке 3.1 вы видите астрографический телескоп в Гринвичской обсерватории в Англии. Он прикреплен к тяжелому, тщательно спроектированному штативу, которое позволяет наблюдать за любой точкой небесного свода. У Эддингтона не было такого крепления. В Бразилии телескопы были уложены горизонтально и направлены на горизонт (рис. 3.2). Внешнее зеркало каждого телескопа отражало свет от цели в небе вниз по стволу телескопа.

Рисунок 3.1. 13-дюймовый астрографический телескоп Королевской Гринвичской обсерватории, основные оптические элементы которого были доставлены в Бразилию и собраны заново для проведения эксперимента

Рисунок 3.2. Установка телескопов экспедицией Эддингтона в Бразилии. Астрографический телескоп находится слева, 4-дюймовый – справа. Наружные зеркала на переднем плане, установлены на блоке

Эддингтон и его команда вцепились в недостатки собранного ими устройства, чтобы объяснить, почему измерения астрографического телескопа могли оказаться неточными. Они также предположили, что жар тропического солнца, освещавшего зеркало телескопа перед началом затмения, мог вызвать неравномерное расширение, которое исказило фотографические изображения. Зеркало, несомненно, было достаточно несовершенным, хотя ученые и нашли способ избежать более серьезных последствий этого несовершенства. Наконец, механизм, который удерживал зеркало, компенсируя вращение Земли, работал неравномерно. Таким образом вполне вероятной становится погрешность в 0,0007 дюйма, что соответствует ньютоновской, а не эйнштейновской гипотезе, даже если эта гипотеза не соответствует действительности.

«Эмпирический факт», представленный в правом нижнем углу рисунка 2.3, – угол гравитационного изгиба – это не наблюдаемая, но вычисляемая величина, число, таким образом, ее значение зависит от длинной цепочки предположений, ряд из которых легко могут оказаться ложными. Однако то же