Предполагая, что старицкую княжну извели умышленно, мы всегда должны помнить, кому это было выгодно. Тогда самым вероятным вариантом становятся противники царя.

Вот со смертью австрийских эрцгерцогинь все понятно и очевидно. Девушки – одна за другой! – умирали от оспы. Нужно сказать, что в XVIII столетии эпидемия стала настоящим бичом Европы и России. Болезнь поражала всех – богатых и бедных, королей и крестьян.

Высокая степень заражения приводила к широчайшему распространению заболевания. «Один человек из тысячи не болен оспой», – записал в 1747 году английский исследователь. Смертность среди детей составляла один к трем, в среднем же умирала одна шестая часть заболевших. В Европе в то время уходили из жизни полтора миллиона человек в год. От одной только оспы!

Правящая в Австрии династия могла больше других рассказать о последствиях этой жуткой болезни. Несчастная императрица Мария-Терезия потеряла из-за оспы троих детей. 18 января 1761 года скончался ее второй сын, Карл Иосиф. Юноше было только 15 лет, и его считали любимым отпрыском государыни. Он был умен, образован и обладал невероятным шармом. Мать настолько боготворила его, что это вызывало жгучую ревность старшего брата. Карл Иосиф должен был стать герцогом Тосканы, готовились отметить его 16-летие, но он умер за две недели до торжеств.

Следующий жестокий удар оспа нанесла императрице, когда отняла у нее дочь Марию-Йоганну. Двенадцатилетняя девочка не успела никому причинить зла. Ее считали очень добрым ребенком, а среди всех своих многочисленных братьев и сестер она особенно любила Марию-Йозефу. Две юные эрцгерцогини постоянно ходили вместе, держась за руки, иногда их даже находили спящими в одной кровати – болтая перед сном, они незаметно засыпали. Под Рождество 1762 года Мария-Йоганна скончалась. Это произошло очень быстро да еще на глазах у ее сестры. После этого Мария-Йозефа долго не могла прийти в себя.

Пробежало пять лет, и в Вене начались приготовления к ее свадьбе. Мать пожелала, чтобы девушку обвенчали с наследником Обеих Сицилий[85]. Дочери императрицы предстоял долгий путь из столицы Австрии через Альпы на юг, но незадолго до отъезда она захворала. Когда врачи снова поставили диагноз: оспа, Марии-Терезии трудно было сохранять хладнокровие. Страшный недуг снова пришел забрать ее ребенка!

По ужасному стечению обстоятельств Мария-Йозефа покинула этот мир ровно в тот самый день, когда должно было начаться ее путешествие к будущему мужу. Ей закрыли глаза 15 октября 1767 года, а принцу направили письмо – возможно, его устроит другая дочь императрицы? Жених сразу согласился, главное, что девушка из «правильного» семейства. Так что следующая эрцгерцогиня, младше предшественницы всего на год, заняла ее место в Неаполе. У правительницы Обеих Сицилий родилось 18 детей, и восемь из них скончались все от той же злосчастной оспы.

В романе Валентина Пикуля «Фаворит» красочно описывается, откуда пришла болезнь в семью императрицы. Автор возложил вину на Марию-Терезию, которая, по его мнению, заставила дочерей перед свадьбой молиться в фамильном склепе. Дескать, надо было попросить благословения у предков. Однако нужно признать, что история ближе к байке, нежели к реальности. Старший сын правительницы точно там не был – он не планировал жениться, а значит, не нуждался в молитвах возле гробов Габсбургов. Да и восемь маленьких отпрысков Марии-Каролины Австрийской никогда в венской усыпальнице не были…

Семейные легенды и красивые байки – увы, довольно частое явление. Трудно найти старинный замок, где бы не обитало привидение. Например, «белая дама» – едва ли не самый популярный призрак. Про них рассказывают и в Польше, и во Франции, и в Англии. Есть легенды о появляющихся в замках каплях крови, которые можно увидеть только в переломный момент жизни. Якобы король Франции Генрих де Бурбон незадолго до убийства узрел разлитую кровь на шахматной доске, причем, кроме него, никто не мог ничего разглядеть (что и понятно – крови не было). Популярны истории о спрятанных сокровищах. Тысячи людей по всему миру запасаются металлоискателями и обследуют парки, леса, руины старинных усадеб… В некоторых семьях передают рассказы о довлеющим над ними проклятии. Все загадочное, таинственное будоражит и заставляет верить порой в самые немыслимые вещи!

Жизнь все же всегда интереснее выдумки. Она подсказывает сюжеты, мимо которых невозможно пройти. Как, например, история с Луизой Бирон и графом Виельгорским. Эти двое поженились вопреки церковным запретам. Дело в том, что Русская православная церковь не одобряла браки между вдовцами и сестрами их жен – то, что было возможно в католической Европе.

В светском кругу графа Михаила Виельгорского знали многие. Во-первых, он трудился в коллегии иностранных дел. Во-вторых, обожал музыку и посвящал ей все свободное время. Аристократ брал уроки у Луиджи Керубини, в Вене добился знакомства с легендарным Людвигом ван Бетховеном и даже стал одним из первых слушателей его «Пасторальной симфонии». Иными словами, для Виельгорского музыка была не просто важна, она стала смыслом его жизни. «Гениальный дилетант» – так сказал о нем Роберт Шуман. Это звучит немного обидно. Граф никаким дилетантом не был. Его страсть к музыке казалась безграничной, и разбирался он в ней явно не хуже Шумана.

Мало кто верил, что однажды Виельгорский женится. Уверяли, что свою виолончель он предпочитает самым красивым женщинам. Однако время шло, и пора было остепениться. Подыскать жену графу вызвалась сама вдовствующая императрица Мария Федоровна. Ее выбор пал на Екатерину Бирон, выпускницу Смольного института – юную, миловидную, из знатного семейства. В феврале 1812 года в церкви Зимнего дворца Екатерину и Михаила обвенчали.

Бывают браки, где все сразу складывается идеально – там есть взаимопонимание, уважение, любовь, жизнь молодых не омрачают житейские бури… Именно так все и происходило у Виельгорских. Когда Екатерина забеременела, муж решил увезти ее из Петербурга за город, на свежий воздух, но вы ведь помните, в каком году они обвенчались? Едва Виельгорские оказались за пределами столицы, французы перешли границу Российской империи.

По приблизительным подсчетам, армия Наполеона составляла 640 тысяч человек, и продвижение вперед поначалу происходило очень быстро. Виельгорские осознали, что совершили ошибку – они вот-вот могли оказаться на оккупированной территории. Надо было возвращаться в Петербург, до которого врагу было далеко, но Екатерина жаловалась на недомогание, беременность протекала трудно. Чтобы пощадить мать и сохранить дитя, приходилось делать частые остановки.

Путь в Петербург лежал через Москву. Михаил и его жена оказались в опаленном городе – он уже пострадал от страшного пожара. Впечатлительная молодая графиня и без того находилась в полуобморочном состоянии, а при виде сгоревшей Москвы ей стало совсем плохо. Город, который она знала и любила, превратился в руины. Голодные собаки бродили по пепелищу. Повсюду раздавался плач, церкви были осквернены и превращены в стойла для лошадей «французских храбрецов»… О том,